А теперь сын пошел по его стопам, по дорожке, изобилующей ямами и западнями, чтобы заблудиться и кончить так… как Дэш.

Наклонившись к сыну, он мрачно прошептал:

- Как тебе в голову пришло притащить ее на борт и учинить все это?

- Это идея: мистера Харди, - ответил Нейт, покачиваясь на каблуках.

- Харди? Он никогда бы такого не предложил, - убежденно ответил Дэш.

Кроме того, Харди знал все и ненавидел леди Госсетт не меньше Дэша. Идея Харди. Да неужели! Только не Харди. Он никогда бы не предал так Дэша. Поставить его лицом к лицу с прошлым! Ранить его.

Спасти! Дэш попятился, правда сжигала все его опровержения. Проклятый старик. Конечно, это его рук дело.

«Ты умрешь одиноким, выброшенным на берег обломком, как я, если что-нибудь не сделаешь, парень», - зашелестел над волнами хриплый старческий голос, и у Дэша по спине дрожь пробежала. Он не был суеверным, но если когда-либо и чувствовал леденящий холод загробного мира, то именно сейчас.

«Ах ты, негодяй, Харди. Если бы ты не умер, я бы с тобой посчитался».

Внутренним взором Дэш видел, как лихой ирландец стоит на корме, ястребиным взором поглядывая на паруса и принюхиваясь к ветру, словно гончая.

«Ты себя убиваешь, приятель», - сказал Харди за несколько дней до своей кончины, когда Дэш в последний раз видел его. Как раз перед тем, как они отправились в этот рейс. Дэш тогда посмеялся над его предупреждением, но Нейт явно принял его всерьез.

- Что именно он велел тебе сделать? - спросил Дэш сына.

Нейт скрестил руки на груди.

- Мистер Харди сказал мне, что леди в красном - единственный человек, кого ты послушаешь.

Леди Госсетт побледнела. «Леди в красном»! Много времени утекло с тех пор, когда ее так называли и помнили ее предательское прошлое.

Но Дэш никогда не забывал, независимо от того, как сильно пытался забыть. Как и мистер Харди, очевидно.

Нейт вскинул голову.

- Леди Госсетт. Ведь это она? Она вытащила тебя из тюрьмы Маршалси? - В глазах его сына промелькнул ужас сомнения. Неужели он похитил не ту женщину?

Дэшу вовсе не трудно было представить стоявшую перед ним все еще стройную очаровательную леди в алом платье и с пистолетом, а для юнца в возрасте Нейта это, вероятно, все равно что представить в таком наряде мистера Гловера.

Леди Госсетт тем временем повернулась к Дэшу, ее голубые глаза округлились от ужаса, словно напоминание о прошлом ввергло ее в шок. Но не шок заставил ее вздрогнуть, а гнев, нарастающий гнев.

- Харди? Кто этот мистер Харди? - поинтересовалась она властным тоном английской аристократки.

- Мой бывший первый помощник.

- Так это мистер Харди подучил вас солгать? - повернулась она к Нейту.

Тот переводил взгляд с нее на отца. Хотя Нейт и умел помалкивать, Дэш знал правду.

- Ты придумал похищение?

Можно было не спрашивать. Такого виноватого лица Дэш не видел у сына с тех пор, как Нейт стащил у него из каюты десять гиней на свою первую шлюху. Слишком дорогой оказалась та особа.

Дэш покачал головой. А эта, что сейчас стоит перед ними, вероятно, будет стоить каждому головы.

- Зачем вы это сделали? - спросила она. - Я охотно согласилась прийти, вам не нужно было…

- Что вы сделали? - не сдержался Дэш, не успев обуздать свое сердце, которое глухо застучало, как всегда бывало из-за нее.

Она охотно пошла с Нейтом, потому что хотела… А это значит…

Это ничего не значит.

- Я пришла, потому что ваш сын сказал мне, что вы больны и нуждаетесь в моей помощи. - Она отвела взгляд и сжала губы. На кого она больше злилась, на него или на Нейта - спорный вопрос. - Я рискнула всем, чтобы прийти к вам, - с сердцем начала леди Госсетт.