А если это все же случится…

Майкл легко простил бы грубое вмешательство в его частную жизнь, ведь Аластер действовал из любви к нему. Но, закрыв больницу, брат поступил бы низко и подло.

Пугающая мысль заставила Майкла похолодеть: за это он не смог бы простить Аластера.

— Скажем так, мой брат ведет себя не слишком дружелюбно.

Священник недоверчиво фыркнул.

— А вы?

Улыбнувшись, Майкл хотел было что-то возразить в ответ, как вдруг послышатся окрик:

— Мистер Грей!

Протяжный выговор представительницы высшего общества застал его врасплох. Резко остановившись, Майкл обернулся. «Вот я и попался, — промелькнуло у него в голове. — Какая горькая ирония судьбы».

Однако приближалась к нему та самая незваная гостья, что измяла розовый куст в его саду на прошлой неделе. Майкла охватило неловкое чувство. Миссис Чаддерли была завзятой кокеткой, вдобавок чертовски соблазнительной. Неделю назад, разглядывая ее исцарапанные грязные руки, Майкл испытал непреодолимое желание вылизать их дочиста.

Впрочем, разумеется, это было бы негигиенично. Пришлось ему обработать царапины антисептическим средством.

— Божественное зрелище, — вздохнул Першелл. — Афродита, вышедшая из волн морских.

Майкл с подозрением покосился на приятеля.

— Это божество не годится для вашей церкви. И пристало ли священнику замечать подобные вещи?

Першелл рассмеялся.

— Ну, ведь я еще не умер, мистер Грей.

Миссис Чаддерли плавной походкой направилась к ним.

Майклу тотчас бросилось в глаза, что одета она нелепо, отнюдь не для прогулки по пыльным деревенским улочкам, в изысканное платье цвета спелого персика. За ней торопливо вышагивала высокая рыжеволосая девица, запыхавшаяся и явно рассерженная. В одной руке горничная несла корзинку, а в другой — зонтик от солнца, поднятый высоко над головой ее госпожи. Эту несуразную вещицу, слишком тонкую, чтобы защитить от палящих лучей, украшали пышные ленты в тон платью миссис Чаддерли.

Майкл кивнул изнуренной горничной, прежде чем поклониться вдове. Это был булавочный укол, но миссис Чаддерли его заметила: глаза ее сузились, а в следующий миг на губах заиграла широкая улыбка.

Сердце Майкла на мгновение замерло. Проклятие! И почему только вуали нынче не в моде? Неделю назад Майкл вообразил, будто глаза у этой вдовушки такие же темные, как ее волосы, но стоило ей разомкнуть веки, он с изумлением обнаружил, что на самом деле глаза у нее бледно-зеленые, цвета китайского нефрита, поднесенного к свету.

Теперь же, заглянув в них вновь, он испытал настоящее потрясение: красота этих глаз превосходила всякое воображение.

Майкл задержал дыхание, стараясь подавить бурю чувств, поднявшуюся в его душе. Эта женщина никогда не узнает, как жестоко унизила его на прошлой неделе. Каждое ее движение посылало к нему волну благоухающего тепла, от которого его тело становилось твердым как камень. К тому времени как миссис Браун вручила ему проклятую чашку с чаем, у него уже тряслись руки.

Ему и прежде случалось испытывать подобное страстное влечение. Но только не к пациентке. Боже упаси! Деревенская жизнь определенно не пошла ему на пользу.

— Миссис Чаддерли, — заговорил он. — Добрый день.

Вдова любезно ответила на приветствие, после чего, к удивлению Майкла, обратилась к священнику:

— Дичь уже забили?

Налетел легкий ветерок, взметнув кружевной ворот платья миссис Чаддерли и соблазнительно приоткрыв гладкую белую грудь. Майкл до боли стиснул кулак, чтобы отвлечься от неуместных мыслей.