— Что ж, прекрасно, — сказал наконец Айзайя.

Его сын ограничился коротким кивком.

— Желаю успеха в проведении приема, Майлс. А также с Джорджиной.

Это означало, что аудиенция закончена.

— Спасибо, отец. Надеюсь, ваша поездка будет благополучной и успешной.

Айзайя только улыбнулся. Он не сомневался, что у него-то все получится.

В комнату бесшумно вошел слуга в голубой ливрее, чтобы наполнить графин с бренди. После этого он направился к окнам, чтобы задернуть коричневые бархатные шторы.

И тут же Майлс вдруг увидел перед собой потрясающие голубые глаза. Ему почудилось, что перед ним возникла мисс Брайтли. Он замер на мгновение. О Боже, это походило на приступ лихорадки.

Майлс нахмурился. Затем кивнул отцу и поспешно вышел из комнаты.

На следующее утро, спустившись вниз, Синтия обнаружила, что завтрак подан в серебряных блюдах, выставленных на буфете. А некоторые из гостей уже сидели за длинным столом.

Вскоре завязался вежливый разговор, и через несколько минут, определив социальное положение собравшихся, Синтия поняла, как и с кем держаться.

Леди Уиндермир, приглашенная миссис Редмонд энергичная дама с плотной фигурой и приятным лицом, проворно орудовала вилкой, поглощая яичницу. Синтия, все еще чуточку сонная, нашла движения ее руки успокаивающими и практичными — как забрасывание угля в топку. Завтрак для леди Уиндермир явно был топливом, а блеск в ее глазах показывал, что она все еще наслаждалась жизнью, хотя и находилась уже в солидном возрасте.

Рядом с ней сидела леди Мидлбо, женщина лет тридцати, муж которой, к сожалению (по ее словам, хотя она не выглядела сожалеющей), еще не приехал. Предполагалось, что он заедет за ней через несколько дней и они отправятся в Келхем-Кросс, располагавшийся к востоку от Суссекса, чтобы навестить родственников. Она была очень привлекательной — с пышной фигурой и блестящими черными волосами, убранными в высокую прическу. И еще богатой, если ее темно-зеленое платье могло служить указанием. Но казалось, что она немного нервничала — во всяком случае, почти ничего не ела и время от времени поглядывала в сторону двери.

Синтия гадала: где же Майлс Редмонд? Ей хотелось понаблюдать за ним, чтобы решить, действительно ли он такой зануда, как она подозревала. В конце концов, ей следовало выработать подход к своей добыче. Поэтому полезно было понаблюдать за ней в ее естественном окружении и посмотреть, как она общается с другими представителями своей породы.

Сравнение позабавило Синтию. Надо полагать, Майлс Редмонд оценил бы его, учитывая его любовь к насекомым.

На ней было белое платье с голубой лентой под грудью, которая гармонировала с ее глазами. Синтия сама уложила волосы, расчетливо позволив нескольким игривым локонам выбиться из прически. Она знала, что неотразима, когда выглядит невинной и слегка взлохмаченной.

По крайней мере, так говорилось в одном из стихотворений, посвященных ей.

— Кто-нибудь знает, куда девался Майлс? — зевнув, поинтересовался Джонатан.

— О, он поднялся с птицами и отправился на верховую прогулку по причине, известной только ему, — сообщила Вайолет. — Не понимаю, как ему удается вставать так рано. Кстати, вчера вечером он был в пивной. Но он пьет меньше, чем полагается мужчине в его возрасте.

— Вайолет! — одернул сестру Джонатан, поскольку кто-то должен был это сделать. Ее последняя реплика явно заинтересовала всех присутствующих.

— Все дело в Южных морях, знаете ли, — пояснила Вайолет. — Он пробыл там целый год и подхватил жуткую лихорадку. Так что теперь он почти не пьет и стал ужасно серьезным.

«Итак, Майлс Редмонд — зануда, почти инвалид и не пьет», — со вздохом подумала Синтия.