Как нам стало известно, прокурор Куйбышевского района Ленинграда решил не привлекать П. Кадочникова к уголовной ответственности, щадя его популярное имя. Но я, рабочий завода, давшего Кадочникову путевку в жизнь и в большое искусство, считаю, что об этом следует поговорить на страницах нашей рабочей газеты. Поговорить всерьез, без всяких скидок на громкое имя и прошлые заслуги».

Комментарий к этому письму получился куда как серьезный. Цитирую:

«Последние роли Кадочникова не идут ни в какое сравнение с теми, которые принесли ему славу. В чем же секрет „угасания“ таланта артиста, находящегося в расцвете сил? Павел Петрович объясняет: „Нет хороших ролей“. Может быть, это и так. Но нам думается, что причины не только в этом. Очень уж много сил, энергии и времени тратит артист на дела, далекие от искусства…

Солидные гонорары за участие в фильмах кажутся Кадочникову слишком скромными, доходы от выступлений, организованных Всероссийским гастрольно-концертным объединением, мизерными.

И чем больше он зарабатывал, тем больше скаредничал и прибеднялся на людях. Денег у Кадочникова «не хватало» даже на профсоюзные взносы. Активистам приходилось напоминать заслуженному артисту о задолженности. Павел Петрович, как правило, в таких случаях сперва «смущался», потом извинялся, но взносы не платил.

Дух стяжательства и наживы всецело завладел душой художника. Кадочников перестал задумываться над тем, какими путями приходят к нему деньги. Его беспокоило лишь одно – чтобы их было побольше. Стоит ли удивляться, что между заслуженным артистом и мошенником Андрейчуком сложился коммерческий альянс? Андрейчук, подвизающийся на студии «Ленфильм» в должности старшего администратора, умел «делать» деньги. Это устраивало Кадочникова. Артист Кадочников был популярен, и на его имени можно было недурно заработать. Это устраивало Андрейчука. Многоместный лимузин заслуженного артиста заколесил по городам и весям.

Пока Павел Петрович услаждал зрителей одной из трех своих концертных программ с подмостков переполненных клубов, его «антрепренер», уничтожив корешки фальшивых билетов и свернув афиши, проворно подсчитывал деньги. Выручку обычно делили в машине.

– Сколько сегодня? – осведомлялся Павел Петрович у Андрейчука и, выслушав ответ, совал пачку в карман. Машина трогалась с места. Расписываться в ведомости было не нужно.

Иногда Андрейчук организовывал сборные концерты, но эти выступления не пользовались особой популярностью у Андрейчука: его куш при дележе выглядел в таких случаях совсем скромным.

Страница за страницей листаем мы пухлое дело о частнопредпринимательской деятельности с целью личной наживы. Протоколы, допросы, вещественные доказательства, судебные повестки. Припертый к стене Андрейчук кается во всех смертных грехах. Он рассказывает всю подноготную. А Павел Петрович юлит. Он пытается уйти от ответственности, изворачивается перед следователем, лжет, путает следы.

– Да, я участвовал в нерегистрированных концертах, – наконец сознается он и тут же пытается словчить, – но ничего плохого в том не вижу. Ведь мы же несем искусство в массы…

– Я действительно получал деньги от Андрейчука, – рассказывает Кадочников. – Но откуда мне знать, какая это была часть выручки? Вряд ли он делил ее пополам.

Народный суд Куйбышевского района города Ленинграда приговорил Андрейчука к лишению свободы сроком на три года условно. Что касается П. Кадочникова, то прокурор решила не привлекать заслуженного артиста к уголовной ответственности, щадя его популярное имя. Дело о неблаговидной деятельности артиста студии П. Кадочникова передано на рассмотрение товарищеского суда студии.

Павлу Петровичу показалось, что гроза миновала. И вдруг Кадочников узнал, что одна из ленинградских газет готовит к печати фельетон об артистах-барышниках.