— Никогда, Халид, я не буду уже так сильно по тебе горевать. Я запомню тебя навсегда, и мне жаль, что твой ребенок тебя никогда не узнает. А теперь, любовь моя, я должна покинуть наш дом и надеюсь, что ты пожелаешь мне доброго пути И тебе я желаю того же. — Скай постояла еще немного и вдруг почувствовала, как великое умиротворение нахлынуло на нее. она поняла, что муж одобряет ее поступок. — Спасибо, Халид, — поблагодарила она и, оглядевшись в последний раз, спустилась на первый этаж, где ее поджидали слуги.

Скай по очереди переговорила с каждым, и каждый благодарил ее за свободу и деньги. Все они решили остаться на службе у Османа. Попрощавшись со всеми, она с Жаном и Мари быстро вышла из сада через задние ворота.

На улице для них был приготовлен закрытый паланкин. Они разместились в нем и молча, погруженные в свои мысли, тронулись в путь. С холма, окинув взглядом бухту, Скай разглядела место, где похоронен муж. А переведя взгляд на город, различила зловещие башни Касбаха. Мари сурово улыбнулась:

— Мы отмщены, мадам. Утром я послала капитану-коменданту от вашего имени блюдо с пирожными. Я сделала их сама и положила травку, которая навсегда сделает Джамила импотентом. Больше это похотливое животное не обидит ни одной женщины.

— Мари! Это замечательно! Представляешь, какой для него это будет удар и какой стыд! Как бы я хотела быть рядом, чтобы видеть его терзания!

На корабле женщины стояли на палубе, глядя на удаляющийся город, потом Мари, обняв госпожу за плечи, увела ее в каюту, где Скай впервые за долгое время крепко уснула. Напряжение спало, и она стала вести себя, как любая беременная женщина: появились особенности в аппетите, она ходила сонная, часто испытывая тошноту. В Бискайском заливе судно попало в полосу штормовой погоды, и ей стало совсем худо.

Как-то вечером Жан, Мари и капитан Смолл обсуждали будущее Скай и пришли к выводу, что Лондон — не место для ожидающей ребенка женщины.

— Это же ваша страна, — заметила Мари англичанину. — Вам виднее, где Скай лучше всего рожать.

— Под Лондоном много приятных местечек, — ответил капитан Смолл, — но я думаю, ей лучше уехать подальше от города. Мы должны беспокоиться не только о ребенке. Леди Скай, потеряв мужа, пережила тяжелое потрясение и ей следует пожить в тихом месте. Я держу курс к родному порту в Бидфорде в Девоне. В нескольких милях от города у меня есть великолепный большой дом. Там живет моя сестра Сесили. Она приглашает всех вас и будет рада ухаживать за леди Скай. А после того, как родится ребенок, ваша госпожа сможет переехать в Лондон.

Вот почему «Наяда» обогнула мыс Хартленд и ясным октябрьским утром вошла в Барнстаплскую бухту, потом по реке Торридж поднялась к Бидфорду. Стоя на палубе и держась за поручень ограждения, Скай глядела на колеблющиеся под ветром зеленые лесные пространства, спускающиеся к воде, и поняла, что это обетованный берег. Роберт Смолл прав. Здесь, в покое, она сможет родить ребенка. Что бы ни произошло потом, с этим она сумеет справиться. Как говорил Осман, нужно следовать своей судьбе.

Расположенный на холме и окаймленный лесом, он сбегал к водам реки Торридж. Повсюду вокруг раскинулись леса, плодородные луга и сады. Это был один из самых живописных городков Англии.

Хотя Бидфорд был портом, но, чтобы попасть в него, нужно было миновать устье, обогнув опасный риф, прикрывающий его с моря. Устье вдавалось в сушу почти на полпути от мыса Портленд к Скале Смерти. А в двадцати милях от рифа напротив устья располагался остров Ланди. Его скалистые, вечно в облаках, холмы стали излюбленным пристанищем девонских пиратов и их собратьев со всего мира.

За рифом сливались две реки — То и Торридж, а в месте их встречи приютилась деревушка Алпледор.