Найл застал О'Флахерти врасплох, и тот не произнес ни слова. Потом лорд Бурк наклонился и коротко, но нежно поцеловал руку Скай:

— Доброй ночи, леди О'Флахерти, — и зашагал прочь, чтобы присоединиться к танцующим.

— Ты не проводишь меня в комнату, Дом? Я очень устала, — Скай сделала усилие, чтобы ее голос не задрожал. «Дом не должен знать! Он не должен ничего заподозрить!»

— Конечно, дорогая, — нежно согласился он и, поддерживая ее, повел через зал. В комнате она попросила вызвать служанку.

— Нет, любовь моя, я раздену тебя сам, — возразил он. Его голос стал мягким и ласкающим. Это было опасным знаком. — Ни одна женщина сегодня не могла сравниться с тобой, — пробормотал он. — Все мужчины завидовали мне, что у меня такая красивая жена, и каждый представлял себя с тобой в кровати. Но там могу быть только я. Правда ведь, Скай? — Дом распустил шнуровку и потянул с нее платье. Его пальцы шарили в нижних юбках и тащили их вниз.

Потом рубашку. Наконец она осталась голой и дрожала в одних расшитых чулках с золотыми лентами и шелковыми подвязками. Медленно муж обвел глазами полные груди, милую припухлость живота. Руки гладили ее тело, а Скай молила Бога, чтобы он удовлетворился сознанием собственника.

— Встань на колени на край кровати. Она содрогнулась:

— Дом, пожалуйста, не надо. Это может повредить ребенку.

— Вставай на колени, сука, или я поверю тому, что говорили мне глаза, когда с противоположной стороны зала я наблюдал, как блестящий лорд Бурк заботливо склоняется над моей женой и влюбленно глядит ей в титьки! А ты! Ты его поощряла!

— Нет! — Каждый мускул в ее теле напрягся. — Я этого не делала. — Потом, вздохнув, встала на колени на край кровати и оперлась на сжатые в кулаки руки. Сопротивления не будет. Сопротивление приведет к еще худшему наказанию.

Он посмотрел на жену — такую податливую и послушную. Дом был зол на нее и хотел было предаться с ней содому — это извращение она особенно ненавидела, но побоялся повредить ребенку. Это был его сын, и он неразрывно привязывал к нему жену. Без него она сможет убежать к Найду Бурку и, сделавшись его любовницей, заставить весь Мид-Коннот смеяться над О'Флахерти.

Стоило ему только расстегнуть брюки, и освобожденный кинжал вырвался на свободу. Скай поежилась, и сознание власти над ней возбудило Дома еще больше. Он легко вошел в нее, а руки скользнули под грудь и стали играть чувствительными сосками.

— Так твой кобель обращается с суками на псарне. Я много раз это видел, — пробормотал он и укусил Скай в шею. Она ничего не ответила. К ее облегчению, он кончил быстро. — Я возвращаюсь в зал, — объявил он. — Отдыхай, Скай. — И принялся застегивать одежду.

Несколько минут она молчаливо лежала с залитым слезами лицом. Потом поднялась, сняла чулки, надела мягкий шерстяной халат и снова легла. Если бы она могла ошпарить все свое тело! Она бы это сделала, но и тогда не избавилась бы от воспоминаний о его прикосновениях, от запаха его похоти на своей коже.

Слезы все лились и лились. Слишком все было непереносимым. Новость о том, что отец и Мак-Уилльям предательски разлучили их с Найлом, почти сломала ее. Ненавидеть Найла было проще. Без сил она наконец заснула.

Внезапно ее разбудил звук отпираемого запора. Скай напряглась — вернулся Дом, и, вероятно, пьяный. Продолжая тихо лежать, она надеялась, что он поверит в ее сон.

— Скай, — послышался тихий шепот.

— Найл! — Она села в кровати.