Лорд Бурк переоделся. Отец просил его быть вместе с ним на церемонии, чтобы клятва верности относилась и к его наследнику. Он раздумывал, простой или элегантный костюм выбрать, и наконец остановился на черном бархатном.

Войдя в главный зал, он с удивлением обнаружил, что Скай так и не сменила дорожный костюм. Его отец держал ее руки в своих шишковатых старых руках, она стояла на коленях, а за ее спиной толпились капитаны. Дважды она поклялась в верности Буркам — сначала Мак-Уилльяму, а потом, вложив руки в теплые крепкие ладони Найла, и ему. Потом изящно поднялась, чтобы принять поцелуй мира и согласия. Лорд Бурк заметил, с какой любовью и гордостью смотрели на нее грубоватые капитаны О'Малли. Они обожали ее, и Найла успокоило, что она будет плавать с такими преданными людьми.

И тут, ко всеобщему изумлению, появилась Дарра. Одетая словно монашенка, она закричала.

— Милорд Мак-Уилльям! От имени О'Флахерти из Баллихинесси я требую суда над этой преступной женщиной. Ах ты злобная вавилонская блудница, дни твои сочтены! Господь поразит тебя огнем и мечом!

Скай быстро посмотрела на Найла. Ее глаза наполнились жалостью.

— Всем вон из зала! — зло закричал Мак-Уилльям, и лицо его покраснело. Когда все удалились, он повернулся к Дарре.

— Надеюсь, мадам, у вас найдутся объяснения вашему вторжению и непрошеным обвинениям.

— Никаких больше «мадам», сэр! Называйте меня сестрой Марией Кающейся. Такое имя у меня было в монастыре до того, как вы меня оттуда украли и заставили вступить в плотскую связь с вашим сыном. И скоро оно снова станет моим, потому что я не намерена больше здесь оставаться и возвращаюсь в обитель. Но прежде чем уеду, мне нужно исправить великую несправедливость, совершенную этой испорченной женщиной. Во-первых, она нарочно искалечила мужа. Затем сознательно его оставила, забрав обоих его сыновей и все его деньги. Она должна быть наказана. Этого требует Бог!

— Что это она несет? — проревел Мак-Уилльям.

— Она утверждает, что получила письмо от Клер О'Флахерти, — спокойно объяснил Найл отцу.

— Маленькая лгунья! — возмутилась Скай.

Мак-Уилльям с сыном, переглянувшись, улыбнулись.

— Ну, хорошо, что ты на это скажешь, О'Малли? — проговорил старик.

Скай презрительно посмотрела на Дарру:

— А она выдержит правду? Она не так уж приглядна.

— Говори, О'Малли, — приказал Мак-Уилльям.

— Клер О'Флахерти лжет, милорд. Я застала ее с братом, когда они занимались кровосмесительством, — и Скай рассказала все.

— Я увернулась от него, и он полетел с лестницы, — заключила она.

Дарра Бурк, смертельно побледневшая при слове «кровосмесительство», издала вопль ужаса и без чувств упала на пол. Мак-Уилльям и сын только глянули на нее, но не двинулись с места.

— Врач считает, что Дом больше никогда не сможет ходить. После всего случившегося я не чувствую перед ним никаких обязательств. Когда я выходила за него замуж, имение было в плачевном положении, три года вам не платились подати. Но теперь благодаря мне все выплачено и земли О'Флахерти процветают. И это несмотря на то, что Дом промотал и потратил на женщин мое приданое. Клер О'Флахерти обязана мне каждым куском еды, каждым глотком вина, любой тряпкой, которой прикрывает свой зад. Она могла преспокойно выйти замуж, если бы не ее преступная связь. Клер сама предпочла остаться в Баллихинесси с братом.

Когда Дом искалечился, я предложила ухаживать за ним или уехать. — Она в упор посмотрела на Мак-Уилльяма. — Если вы считаете, что в ее обвинениях есть какая-нибудь правда, я подчинюсь любому вашему решению.

Старик потянулся рукой и нежно погладил волосы Скай.