– Это значит «да», – пропел ученый.
– Чаши! – воскликнул хакпм.
И пять рук с чашами поднялись кверху, чтобы все это видело небо, чтобы знало оно, что все пьют поровну и без остатка.
Птицы, сидевшие на деревьях, вспорхнули, лепестки, белые и розовые, посыпались на землю. И украсили стол драгоценными монетами – живыми и ароматными.
Хакима с некоторых пор занимало одно очень важное дело. И он сообщил какое… Он раздобыл работы древних греков, а также книги Абу-л-Хасана Сабита ибн Курры Ал-Харрани и Ибн аль-Хайтама и других ученых. Он напомнил своим друзьям слова Архимеда, которые сохранили ученые, а именно: «Всякая стоячая жидкость не движется, и ее форма – форма шара». Это утверждение подлежало, по мнению Омара Хайяма, особому рассмотрению ввиду того интереса, который вызывает оно в связи с формами небесных светил. Архимед, продолжал развивать свою мысль хаким, написал книгу об устройстве небесной сферы, воспроизводящем круговращение небесных светил…
– Об этом писал еще и Прокл, – заметил Лоукари.
– Совершенно верно.
– Многие писали, – добавил Васети.
– Возможно, – согласился хаким.
– Мне кажется, – сказал Васети, – что можно попытаться опровергнуть Птоломея, но вряд ли это удастся.
– Почему? – спросил хаким настороженно.
– Это был большой ученый. Ничего зря не говорил. Воистину бог!
– И тем не менее… – Хаким взял куропатку и полюбовался ею.
Хазини решительно восстал против обожествления даже самого Аристотеля, даже самого Фирдоуси и Ибн Сины. Это ничего общего не имеет с подлинной наукой…
– Из тебя вышел бы неплохой асассин, – с улыбкой проговорил Васети.
– А почему бы и нет? – неожиданно для друзей признался Хазини.
Но слова эти восприняли как шутку: в самом деле, какой асассин из Хазини, вечно погруженного в тайны мироздания?
– Я сейчас закончу свою мысль, – сказал хаким, – не буду вас долго мучить. Да и себя тоже… Дело в том, что Архимед попытался определить расстояние от поверхности Земли до Луны. Он указал количество стадий от Луны до Меркурия, от Меркурия до Венеры, от Солнца до Марса. И так далее. Словом, этот грек дерзнул. И у нас под рукою имеются величины этих расстояний. Я не думаю, что они очень уж точные.
И Омар Хайям и на этот раз блеснул своей отличной памятью. Он напомнил Архимедовы цифры. Вот они: расстояние от Земли до лунной орбиты – стадий 554 мириад и 4130 единиц; от Луны до солнечной орбиты – стадий 5026 мириад и 2065 единиц; от нее до орбиты Венеры – стадий 2027 мириад и 7165 единиц; от нее до орбиты Марса – стадий 4054 мириад и 1108 единиц; от нее до орбиты Юпитера – стадий 2027 мириад и 5065 единиц; от нее до орбиты Сатурна – стадий 4037 мириад и 2065 единиц… Затем хаким Омар Хайям перевел все эти греческие меры в количество фарсангов.
Его друзья еле поспевали за ним, чтобы записать числа, со многими из которых были знакомы еще со школьной поры, но почему-то не приходило в голову подвергнуть их проверке или сомнению.
Высказав предварительные соображения, хаким подошел к главному предмету разговора:
– Господа, я освежил в вашей памяти все давно вам знакомое. Не кажется ли вам вполне естественным, если мы сами попытаемся измерить указанные расстояния? Каково ваше мнение?
И хаким спокойно принялся за куропатку, сказав, что весь превращается в слух. Он сидел ровно, расправив плечи, подогнув под себя ноги. На нем был синего цвета халат из однотонного шелка. И белье проглядывало на груди – бледно-голубого, воистину снежного цвета. |