Бинз лишь пожала плечами.

— Делай что хочешь, — сказала она. — Я же знаю, что ты бы вообще никуда не поехала, если бы мама тебя не заставила.

— Нет… я…

— Да все нормально. Я все понимаю. Встретимся в кафе в три часа.

«Амадей» — один из моих самых любимых фильмов. Финн его тоже любил, хотя и ворчал, что они все переврали в истории с «Реквиемом». Все давно знают, что Сальери не заказывал «Реквием» и не травил Моцарта. И все-таки, если бы Финн был жив, мы, может быть, и пошли бы с ним на «Амадея» еще раз. Просто ради музыки. И ради того, чтобы погрузиться в атмосферу другой эпохи. И еще потому, что мы оба любили фильмы с трагической концовкой.

Мама вернулась домой сразу после меня. Как раз вовремя, чтобы успеть приготовить ужин. Макароны, тефтели и чесночный хлеб. За ужином мы в основном говорили о том, кто мог передать слайд портрета в редакцию газеты. При каждом упоминании имени Тоби я настораживалась и слушала очень внимательно, жадно впитывая информацию. В конце концов все согласились, что это наверняка был Тоби. Все — это я, Грета и папа. Мама не произнесла ни слова. Она всем своим видом давала понять, что не желает говорить о статье — и о Тоби, — но, похоже, смирилась с мыслью, что у нее не получится запретить нам вести разговоры на эти темы.

— Это мог быть мистер Траски, — сказала я. — Мы же оставляли ему портрет.

— Нет, это точно не он, — ответила Грета. — С чего бы вдруг мистеру Траски ударило в голову явить миру какой-то портрет?

— Может, он просто любит искусство. Может быть, он хотел, чтобы все увидели картину Финна.

— Ну, да. Как же я не догадалась?!

Я пожала плечами, хотя понимала, что Грета, скорее всего, права. Это мог быть только Тоби. Из-за названия. Мы и не знали, что Финн назвал эту картину «Скажи волкам, что я дома». Мы даже не подозревали, что у нее вообще есть название. Если кто-то и мог знать об этом, то только Тоби.

— И вообще, что это значит? «Скажи волкам, что я дома»? — спросила Грета.

Никто не знал, что ответить. Это была еще одна тайна, которую оставил нам Финн. Еще одна вещь, о которой я уже никогда у него не спрошу.

17

На следующий день я решила после уроков зайти в библиотеку. Как оказалось, это была не самая удачная мысль. Я собиралась найти статью и тихо снять с нее копию. А потом пойти в лес и прочесть ее там. Может быть, даже два раза. А может, сто раз или больше. Но я же не знала, что в читальном зале ксерокс окажется сломан и мне придется просить кого-то из библиотекарей, чтобы сделали копию на служебном аппарате. Если бы мне хватило ума подняться на третий этаж и обратиться к библиотекарше, которая меня не знает, может быть, все бы и обошлось. Однако я сдуру спустилась на первый — в отдел детской литературы. Я до сих пор люблю детский отдел с его яркими книжками и настоящими волшебными сказками. Но в этот раз я сглупила, потому что детская библиотекарша, миссис Лестер, знает меня с пяти лет. И как только она увидала статью, ее лицо озарилось улыбкой.

— Ой, Джуни. Это же ваш с Гретой портрет. Какой хороший!

Я молча кивнула.

— Вы здесь обе такие серьезные. Такие… взрослые.

Я снова кивнула.

— И очень красивые. Красивые… э… как на картине. — Миссис Лестер хихикнула. — У нас теперь новый большой ксерокс.