Гай отправился на поиски Бледы, попутно восстанавливая в памяти обрывки. Он бы долго блуждал вслепую, если бы не понял, что остатки магической защиты, поставленной ему Бледой — это зацепка, ключ к поиску её создателя. В ней Бледа оставил частицу себя, и эта частица откликалась на зов, давая Гаю подсказки.

Проехав много сотен миль, Гай нашёл Бледу. Тот прятался, ускользал от Гая, но с сокращением расстояния между ними остатки защиты «заговорили» в полный голос. Волхв был близко. Гай шёл по следу, как гончая, и настиг-таки того, кто сделал его носителем телесной аномалии...

Он сорвал капюшон и увидел длинные серебряные волосы. И лицо... Перед ним была женщина. Старуха.

Бледа — не он. Она.

«Почему я должна помогать тебе, духовный сын моего врага? Или... дочь?» — насмешливо кривя губы, хмыкнула старуха.

Гай еле сдержал рык за стиснутыми зубами.

«Не мне. В помощи нуждается множество людей. Очень многие погибнут».

«А мне плевать! — расхохоталась Бледа. — Ты не можешь меня заставить».

«Хорошо. Что ты хочешь взамен?» — спросил Гай.

«Я хочу восстановления справедливости!»

Когда-то Бледа вызвала Отца Фуно на магический поединок. Силы были равными, но Фуно использовал нечестные методы для своей победы — пустил в ход любовные чары, воздействуя на женское естество Бледы. Тем самым он ослабил её, и в решающем состязании она проиграла. Доказать мошенничество противника ей не удалось, Отец Фуно искусно подчистил за собой, убедив магическое сообщество в том, что чувства Бледы были не наведёнными, а естественными. Сама захотела, сама полюбила, а он тут ни при чём. По условиям поединка Бледа обязана была отправиться в изгнание. В отместку она и наложила на Гая уродующее проклятие. А также защиту, из-за которой Фуно не смог до конца вытравить из памяти лорда сведения о Бледе, лишь сумел их исказить. Юный Гай успел кое-что о ней узнать, перед тем как Отец Фуно начал планомерно уничтожать все следы Бледы — даже память людей о ней. Гаю было три года, и о Бледе ему рассказала служанка... Но впоследствии, после массовой «чистки», сама забыла. Не в силах полностью сломать созданную своей бывшей соперницей защиту памяти у Гая, Отец Фуно поведал ему лишь часть правды — о том, что некий волхв Бледа сделал его таким, но что за история за всем этим стояла, Фуно умолчал. И Гай от всего сердца разделил его стремление уничтожить память о Бледе среди людей.

«Я не верю тебе... Отец Фуно не мог!» — крикнул Гай.

И схватился за голову, сдавленную обручем пульсирующей боли. Осколки этой боли, вонзаясь, кричали ему: «Это правда! Правда!» А Бледа сжимала руку в кулак. Остатки защиты отзывались, проникали в душу Гая... И он видел картинки — то, как всё на самом деле происходило. Коварство Отца Фуно, его нечестная игра, боль, горечь и негодование проигравшей Бледы — всё Гай увидел и пережил за какие-то несколько мгновений этого показа.

Многое, очень многое в его душе перевернулось.

«Я хочу восстановления справедливости, — повторила Бледа. — Хочу возвращения всего, чего была лишена».

«Всё будет тебе возвращено, — пообещал Гай. — Почёт, уважение, должность, которую занимал прежде Отец Фуно».

«Ты готов переступить через то, что я с тобой сделала, — проговорила Бледа со странной, горьковатой улыбкой. — Переступить, но не простить. Это невозможно...»

«Нет ничего невозможного, так Отец Фуно говорил», — глухо промолвил Гай.

«Забавно, — усмехнулась Бледа. — Когда-то он говорил эти слова мне... И теперь ты возвращаешь мне их».

«Я гарантирую тебе восстановление справедливости, — сказал Гай твёрдо.