|
- Сходим? - предложил Эдик. - Успеется, - сказал Роман. Эдик посмотрел на часы. - Четыре часа уже, - сказал он озабоченно, - До приема остается всего час, но, может быть, успеем? А то пока разговоры, пока бумаги подпишут... - Пока тебе подпишут здесь бумаги, шляпа ты фетровая, - сказал грубый Корнеев, - и пока кончатся все разговоры, ты здесь и накупаешься, и назагораешься, и на лыжах находишься, и женишься, и разведешься (Эдик посмотрел на него с изумлением), от Колонии тебя будет тошнить, от этих дурацких развалин тебя будет рвать... - Что это с ним? - спросил Эдик, обращаясь к Роману. Роман, не говоря ни слова, повалился на спину и задрал ногу на ногу. Тогда Эдик поглядел на меня. Глаза у него были такие чистые, такие наивные, и весь он был такой нездешний, такой уверенный в могуществе разума, такой свеженький из своего отдела Линейного Счастья, еще пахнущий яблоками и детским смехом, такой избалованный - избалованный дружбой с умными и добрыми людьми, избалованный рациональностью и справедливостью, избалованный горним воздухом чистого знания... Витька и Роман тоже были такими две недели назад. - Эдик, - ласково сказал я. - Ты намерен, я вижу, сегодня же вечером вернуться в Институт? - Да, - сказал Эдик. - А что? - И времени у тебя нет, не так ли? Вся аппаратура готова, а завтра, прямо с утра, ты хочешь начать? - Естественно... - И тебе так не терпится начать, что ты просто не можешь позволить себе остаться здесь еще хотя бы на день, чтобы осмотреть Колонию? - Д-да... Вообще-то, я бы с удовольствием, но... В чем дело? - А внимательно осмотреть крепость? - спросил я. - А поискать зубы Годзиллы, выбитые Соловьем Одихмантьевичем? - предложил Роман. - И еще девочки, - сказал Витька с горечью. - Ух, какие девочки в Китежграде! - Я не понимаю, ребята, - сказал Эдик. От обиды у него даже припухла нижняя губа. - Не смешно. - Ты еще не знаешь, до чего все это не смешно, - сказал Роман. - Тебе вот даже не пришло в голову спросить, почему мы сидим здесь так долго - Саша уже второй месяц, а мы с Витькой третью неделю. Уж не стал ли ты, чего доброго, эгоистом? - Ну как - почему... У Саши дела на заводе... - А мы с Витькой? - Ну... ну, я не знаю... В конце концов, почему я должен был об этом думать? - Эгоист! - сказал Роман, с грустью укрепляясь в этом ужасном предположении относительно Эдика. - Федя, полюбуйтесь, пожалуйста. Вот это - эгоист. Видите, как выглядит эгоист? Федя вздрогнул, поглядел на Эдика поверх газеты, мучительно засмущался и, поскольку обе руки у него были заняты, в полном смятении задрал правую ногу, снял пенсне и принялся тереть линзы о штанину. |
