Алексей Толстой. Сказки
СОРОКА
За калиновым мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пряники с начинкой. Каждое утро прилетала сорока-белобока и ела пряники. Покушает, почистит носок и улетит детей пряниками кормить. Раз спрашивает сороку синичка-птичка: — Откуда, тетенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже бы их поесть охота. Укажи мне это доброе место. — А у черта на кулижках, — отвечала сорока-белобока, обманула синичку. — Неправду ты говоришь, тетенька, — пискнула синичка-птичка, — у черта на кулижках одни сосновые шишки валяются, да и те пустые. Скажи — все равно выслежу. Испугалась сорока-белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту и съела и калачи медовые, и пряники с начинкой, все дочиста. И заболел у сороки живот. Насилу домой доплелась. Сорочат растолкала, легла и охает… — Что с тобой, тетенька? — спрашивает синичкаптичка. — Или болит чего? — Трудилась я, — охает сорока, — истомилась, кости болят. — Ну, то-то, а я думала другое что, от другого чего я средство знаю: трава Сандрит, от всех болестей целит. — А где Сандрит-трава растет? — взмолилась Сорока-белобока. — А у черта на кулижках, — ответила синичкаптичка, крылышками детей закрыла и заснула. «У черта на кулижке одни сосновые шишки, — подумала сорока, — да и те пустые», — и затосковала: очень живот болел у белобокой. И с боли да тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала сорока — голобока. От жадности.
МЫШКА
По чистому снегу бежит мышка, за мышкой дорожка, где в снегу лапки ступали. Мышка ничего не думает, потому что в голове у нее мозгу — меньше горошины. Увидела мышка на снегу сосновую шишку, ухватила зубом, скребет и все черным глазом поглядывает — нет ли хоря. А злой хорь по мышиным следам полает, красным хвостом снег метет. Рот разинул — вот-вот на мышь кинется… Вдруг мышка царапнула нос о шишку, да с перепугу — нырь в снег, только хвостом вильнула. И нет ее. Хорь даже зубами скрипнул — вот досада. И побрел, побрел хорь по белому снегу. Злющий, голодный — лучше не попадайся. А мышка так ничего и не подумала об этом случае, потому что в голове мышиной мозгу меньше горошины. Так-то.
КОЗЕЛ
В поле — тын, под тыном — собачья голова, в голове толстый жук сидит с одним рогом посреди лба. Шел мимо козел, увидал тын, — разбежался да как хватит в тын головой, — тын закряхтел, рог у козла отлетел. — То-то, — жук сказал, — с одним-то рогом сподручнее, иди ко мне жить. Полез козел в собачью голову, только морду ободрал. — Ты и лазить-то не умеешь, — сказал жук, крылья раскрыл и полетел. Прыгнул козел за ним на тын, сорвался и повис на тыну. Шли бабы мимо тына — белье полоскать, сняли козла и вальками отлупили. Пошел козел домой без рога, с драной мордой, с помятыми боками. Шел — молчал Смехота, да и только.
ЕЖ
Теленок увидал ежа и говорит: — Я тебя съем! Еж не знал, что теленок ежей не ест, испугался, клубком свернулся и фыркнул: — Попробуй. Задрав хвост, запрыгал глупый телоног, боднуть норовит, потом растопырил передние ноги и лизнул ежа. — Ой, ой, ой! — заревел теленок и псбежал к корове-матери, жалуется. |
