– Эй, Тёмич, пойди покури, – сказал Аркадий.

– Не курю, – донеслось из-за монитора.

– Тогда сходи кофейку попей.

– Кофе пить вредно, он искусственно стимулирует нервную систему.

– Видали? – кивнул Аркадий на сослуживца. – Вундеркинд! Слышь, Тёмич, перезагрузись, тебе говорят!

– Так бы сразу и сказал, – обиженно пробубнил «вундеркинд» и нехотя вышел из кабинета, не забыв удостоить меня недовольным взглядом.

– Аркадий, – сказала я худосочному молодому человеку, – я хочу знать все с самого начала.

– С самого? – переспросил он.

Я кивнула.

– Вначале было слово. И слово было бог, – произнес он.

– Я вижу, вы читаете на досуге Библию, но я имела в виду нечто другое.

– Ладно, я пошутил.

– Я догадалась.

– Так вот, – Аркадий взял со стола пачку сигарет, – будете?

Я отрицательно мотнула головой.

– Мне в этом деле с самого начала все не понравилось. Подозрительным мне показалось то, что преступника поймали как-то уж очень быстро. Вчера нашли убитую, а сегодня уже и убийца сидит в СИЗО. Это – раз. – Аркадий затянулся, выпустил дым в сторону. – Второе. Девушка была хорошо одета. Дорогое платье, туфли на шпильке, дорогая заколка в волосах, дамская сумочка, такая, знаете, к вечернему платью. В подобном наряде на дачу не ездят. Я сразу подумал: странно, что девушка оказалась в дачном поселке. Ей самое место – на дискотеке или ночном клубе. Третье. Бомж, если убил он, не снял с жертвы никаких украшений. Он что, совсем дурак? У нее цепочка золотая была на шее, тоненькая, правда, но тем не менее… Сережки в ушах, в сумочке небольшая сумма денег, сотовый – все на месте. Да бомжу все с нее продать – он месяц бы кутил на широкую ногу! Объелся бы! А он ничего не тронул. Тоже странно. Когда я все эти доводы следователю высказал, он мне намекнул, чтобы я не умничал, в милиции, мол, сидят люди не дурее тебя. А бомж сам сознался. Так что дело закрыто и передано в суд.

– Скажите, как фамилия следователя? – Я достала из сумочки блокнот и ручку.

– Почечуйкин. Григорий Германович.

– А с подозреваемым вам не удалось поговорить?

– Нет, мне не разрешили. Вообще было такое ощущение, что от меня там хотят избавиться. Я уже потом узнал, что Почечуйкину дали очередное звание за быстрое раскрытие. Я ему говорил, что, мол, хочу большую статью написать. Но он строго так сказал, что никакой статьи не надо. Чтобы родственникам больно не сделать. Ишь, заботливый какой! Напиши, говорит, небольшую заметку. Я пытался объяснить, что тема эта актуальная, читателям будет интересно, но он так на меня рявкнул! Потом еще и редактору позвонили, и я думаю, что звонил уже не этот… дважды «Г», а кое-кто повыше. – Аркадий нервно стряхнул пепел в железную банку из-под растворимого кофе. – Черт, такой материал пропал! – Он забарабанил пальцами по столу.

– С родителями девушки вы встречались? – спросила я.

– Да я с кем только не встречался! Чуть до папы римского не дошел!

– И что родители сказали?

– Они все время плакали, особенно мать. Отец еще кое-как крепился. Они считают, что во всем виновато модельное агентство, где их дочь занималась несколько месяцев. Оттуда, мол, все зло идет. Если бы девочка не ходила туда…

И Аркадий поведал мне то, что сегодня утром я уже слышала от Нины.

– А в само агентство вы ходили? – продолжала я пытать моего нового знакомого.