Любви к самой себе ей не хватало. Джилл Сойер никогда не вставала с постели и не подходила к зеркалу с мыслью: «Какая же я красавица!» Точно так же ей никогда не приходило в голову назвать себя сексуальной: сексуальность – это то, что случалось с другими, но никак не с ней.

Честно говоря, до сегодняшнего дня ей это не слишком мешало. Просто когда Марк Боумен впервые посмотрел на нее своими стальными серыми очами и она увидела в них отражение собственного одиночества… Что ж, вероятно, в этот момент она немного сошла с ума.

Марк Боумен собирался хладнокровно описать историю ее любовных неудач и унижений? Что ж, вместо этого он сидит напротив нее и ничего не пишет. Его щеки окрасил легкий румянец, он смущен, он рассержен – и все это сделала с ним она, Джилл Сойер, скромная официантка из фешенебельного – но тем не менее пивного бара в центре Чикаго!

Если разобраться, победа очень небольшая и не слишком значительная.

Но все-таки – победа.

Марк подавил паническое желание зажмуриться, просто прикрыл глаза и начал считать до… до скольких придется! Спокойно! Он же профессионал. Он должен сконцентрироваться и продолжить брать интервью, а не думать о том, что эта потрясающая кукла Барби напротив него испытывает оргазм при чтении, например, журнала «Космо»…

Все идет не так, проклятье! Почему он не владеет ситуацией, более того, почему он не владеет собой самим? В последний раз так бурно его тело реагировало на женщину… вполне возможно, что и все лет двадцать назад! С тех пор ему как-то удавалось держать свои эмоции в узде.

Туман в голове слегка рассеялся, и Марк осторожно посмотрел на свою визави. Белокурая Джилл сидела напротив и по-прежнему изучала его. Эффект от ее взгляда был потрясающий. Марк сердито тряхнул головой. Вообще-то подобное было ему не в новинку – женщины и раньше соблазняли его, вернее пытались это сделать с разной степенью успешности… В таких случаях Марк применял жесткую, но действенную тактику – превращался на время в этакого бессердечного подонка, который рассматривает женщину исключительно в качестве секс-игрушки. Репутацию это создавало соответствующую, зато проблемы уходили. Вместе с женщинами.

Неужели эта златокудрая дива тоже задумала поиграть с ним в опасные игры?

Марк криво улыбнулся, приподнял бокал.

– Что ж, выпьем. За запретные наслаждения, за сильные эмоции… за оргазм в конце-то концов!

Ее голубые глаза смеялись, но сама она была чертовски серьезна.

– Мне не следовало быть столь откровенной. Вероятно, погубило тщеславие. Захотелось покрасоваться на обложке.

– Ну, про оргазм вы сообщили не для статьи?

– А для чего?

– Для кого. Для меня. Как нынче говорят, персональный месседж.

– Вовсе нет. Я просто много болтаю. Иногда лишнее.

– Вы, голубушка, не болтаете. Вы меня соблазняете. А это уже совершенно другое дело.

Джилл резко наклонилась вперед.

– И у меня получается?..

3

Внутри у нее все кипело от ярости. Вот свинья самоуверенная! Этот Боумен убежден, что все женщины вокруг него только и мечтают очутиться в его постели!

Да, она тоже об этом мечтает, но сейчас речь не об этом.

Интересно, а целуется он так же здорово, как берет интервью? Вероятно, да.

Серые глаза больше не смотрят смятенно и встревоженно. Теперь в них горит вызов – ну же, девочка, сделай меня до конца! Что ж, она не против…

– Вернемся к нашим проблемам, мистер Боумен?

– Если вы настаиваете, мисс Сойер.

– Еще как настаиваю. Вы-то для статьи уже почти все получили, но я еще ничего, кроме обещаний, не слышала.