Сказка написана для мартовской книжки ОЗ за 1884 год, откуда была изъята Салтыковым из цензурных соображений.

В идеях, проповедуемых карасем, несомненно, есть то, что входило в мировоззрение самого писателя и вообще передовой части русской интеллигенции того времени. Это, во-первых, вера в возможность достижения социальной гармонии, глубокое убеждение в том, что всеобщее счастье — не праздная фантазия мечтательных умов, что оно рано или поздно сделается общим достоянием. Во-вторых, карась-идеалист тверд и последователен в своих социалистических убеждениях, он готов на самопожертвование, он «не предаст».

Но сказка представляет собой не только пропаганду социалистического идеала, а и критику утопических иллюзий о возможности достижения социальной гармонии путем морального перевоспитания эксплуататоров. Карась-идеалист считает социальное зло просто заблуждением умов. Ему представляется, что щуки «к голосу правды не глухи» и что смелая пропаганда добродетели «самую лютую щуку в карася превратит». На таком

идеалистическом понимании причин социального неравенства и основана наивная вера карася в «бескровное преуспеяние». Подробнее см. в общей статье (стр. 417–418, 422–423, 435, 437).

Впервые — ОЗ, 1880, № 1 (вып. в свет после 16 января), стр. 251–280.Подпись: Н. Щедрин.

Рукописи и корректуры не сохранились.

В 1879 году Салтыков задумал цикл, посвященный людям-куклам, начало которого и было напечатано в январской книжке ОЗ за 1880 год Подзаголовок «Вступление» и заключающие главу и позднее удаленные из текста слова (см. ниже вариант к стр. 116) подтверждают это намерение. Однако в мартовском номере ОЗ того же года сообщалось: «По болезни М. Е. Салтыкова предположенные им лично статьи для февральской и мартовской книжек не могли быть напечатаны». Позднее, занятый завершением и подготовкой к отдельному изданию «Господ Головлевых», а после отъезда за границу — циклом «За рубежом», Салтыков к задуманному циклу «Игрушечного дела людишки» не возвращался, хотя и не оставлял мысли о его завершении.

В 1886 году Салтыков включил рассказ в первое отдельное издание сказок: хотя по своему жанру, стилю и объему это произведение значительно отличалось от сказок, для других циклов первой половины 80-х годов («Пошехонские рассказы», «Пестрые письма», «Мелочи жизни») «Игрушечного дела людишки» еще менее подходили. Писатель сиял подзаголовок «Вступление» и внес в текст произведения ряд изменений. Приводим три варианта сборника «23 сказки»:

В наст. изд., как и в изд. 1933–1941, эти цензурные замены устранены.

Как бы то ни было, но я воспользовался наступившими сумерками, чтоб отложить дальнейший осмотр мастерской до другого дня.

Впервые — Р. вед., 1884, 25 декабря, № 357, стр. 1–3, с подзаголовком «Сказка». Подпись: Н. Щедрин.

Имеется черновая рукопись (ЦГАЛИ), в которой сделано десять вырезок. Сохранилась только последняя из них («Гостья склонилась <…> и залился слезами» — см. стр. 125 наст. тома), вклеенная в альбом из коллекции Н. А. Крашенинникова (ЦГАЛИ).

Текст рукописи отличается от газетного несколькими мелкими разночтениями. Кроме того, Салтыков заменил «таможенное» ведомство, в котором служил Чижик, «интендантским» и вычеркнул следовавший за абзацем «Иногда Прозерпиночка…» (см. стр. 122) текст:

Или подзадорят его песни петь, затянет он «Жил-был у бабушки серенький козлик» и начнет притоптывать ножкой: «Вот как! Жить как!» — уши вянут. А невеста разливается-хохочет:

— А нуте, еще раз, топните, майор, ножкой еще! вот так! жить так! Да вот — известно, какой вы уморительный!

И не только невеста, но и поклонники ее из него вроде горохового шута сделали.