Диана Уинн Джонс. Сказочное невезение
Миры Крестоманси - 2
Столчестер, где наша семья держит книжный магазин, и сам находится довольно высоко в горах. Здесь, в Седьмых Мирах, вообще много гор, а Столчестер расположен в Английских Альпах. Многие считают, что именно из-за гор кое-где в нашем городке телевизор смотреть невозможно, но мне дядюшка объяснил, что все это козни Столлери. – Это они ставят вокруг такую защиту, чтобы никто к ним лишний раз не присматривался! – сказал он. – Глушат сигнал с помощью волшебства. Мой дядя Альфред в свободное время сам занимался волшебством, так что кому знать, как не ему. Но зарабатывал он нам всем на жизнь не волшебством, а книготорговлей; магазин его находился в той части города, где собор. Дядя был тощим суетливым старичком с лысиной, прикрытой кудряшками, а маме доводился сводным братом. Похоже, его сильно обременяла необходимость заботиться обо мне, маме и моей сестре Антее. Он вечно бегал туда-сюда и бормотал: – Ну и где я возьму денег, Конрад, когда в книжной торговле этакий застой? Книжный магазин носил наше имя – над полукруглыми окнами и темно-зеленой дверью красовалась поблекшая золотая вывеска «ГРАНТ И ТЕСДИНИК», – но дядя Альфред объяснил мне, что теперь магазин принадлежит ему. Открыли они его когда-то вместе с моим папой. А потом, вскоре после моего рождения и незадолго до папиной смерти, папе вдруг понадобилась куча денег – так рассказывал дядя Альфред, – вот он и продал дяде Альфреду свою половину. А потом папа умер, и дяде Альфреду пришлось взять на себя наше содержание. – Так оно и положено, – говорила мама, как всегда туманно. – Мы его единственная родня. Моя сестра Антея не раз интересовалась, зачем папе понадобились деньги, но так ничего и не выяснила. Дядя Альфред отговаривался тем, что не знает. – А от мамы вообще никогда толку не добьешься, – подвела итог Антея. – Она знай изрекает всякое вроде «Жизнь – вечная лотерея» или «У твоего отца часто бывали денежные затруднения»… В общем, единственное, что мне приходит в голову, это что у него были карточные долги. Казино-то совсем рядом, в конце концов. Мне пришлась по душе мысль о том, что папа проиграл в карты половину книжного магазина. Я в те времена и сам любил рисковать. В восемь лет я, бывало, брал у друзей лыжи и съезжал по самым крутым, самым обледеневшим склонам, а летом лазил по скалам. Мне казалось, я иду по папиным стопам. Но как на грех, кто-то засек меня на Столовом утесе и наябедничал дяде. – Ну уж нет, Конрад, – сказал дядя, обеспокоенно размахивая перед моим носом сморщенным пальцем. – Я не могу позволить, чтобы ты так рисковал. – Папа-то рисковал, – напомнил я ему. – Вон, проиграл все деньги. – Он их лишился, – поправил дядя. – А это совсем другое дело. Я никогда не лез в его дела, но что-то мне сдается – и неспроста, – что его ограбили эти мошенники-аристократы из Столлери. – Что? – не поверил я. – Ты хочешь сказать, что граф Рудольф взял его на мушку и отобрал все деньги? Дядюшка засмеялся и потрепал меня по волосам. – Да нет, без всяких этаких драм, Кон. В Столлери всё обделывают тихо да благородно. Тасуют вероятности, как и полагается джентльменам. – Это как так? – не понял я. – Я тебе объясню, когда ты подрастешь и немного разберешься в финансовой магии, – откликнулся дядя. |
