Идти нам было уже не так весело и приятно, как раньше. Рядом со мной пыхтел и ворчал медведь, и надо было ещё придумать способ, как от него избавиться. Это оказалось делом нелёгким, потому что он мне нисколько не верил и не спускал с меня глаз.

Эх, знать бы мне, где находится север! И компас мне папа подарил, и на уроках сто раз объясняли, так нет же, не слушал, не выучил, не понял.

Мы всё шли да шли, а я пока ничего не мог придумать. Кузя потихоньку ворчал, что моя военная хитрость не удалась и надо сбежать от медведя без всякой хитрости.

Наконец медведь объявил, что если я не покажу ему севера, то когда мы дойдём вот до того дерева, он разорвёт меня на части. Я ему наврал, что от того дерева до севера совсем близко. А что же мне ещё оставалось делать?

Мы всё приближались и приближались к дереву. Медведь уже скалил клыки. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы вдруг Кузя не бросился бежать вправо.

– Север! Север! – кричал кот, улепётывая со всех лап.

Мы с медведем остановились и ничего не могли понять, и только когда Кузя почти скрылся, медведь взревел и бросился за ним.

Мне стало ясно, что Кузя просто решил меня спасти. Он отвлёк медведя на себя. Кто бы мог подумать, что у кота такое благородное сердце!

Я побрёл за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя и не ходил со мной в эту страну.

Чтобы мне не было уж так одиноко и тоскливо, я пел:

Я очень тосковал но Кузе. Что бы там кот ни говорил, глупое или смешное, он всегда желал мне добра и был верным другом.

Мяч остановился. Я огляделся. Справа от меня громоздилась гора, покрытая льдом и снегом. На вершине её, под заснеженной елью сидели, дрожа от холода и прижавшись друг к другу, негритёнок и обезьяна. На них падал крупными хлопьями снег.

Посмотрел налево. Там была гора, но снег здесь не падал. Наоборот, жаркое солнце сняло над горой. На ней росли пальмы, высокая трава, яркие цветы. Под пальмой сидели чукча и мой знакомый белый медведь. Неужели я никогда от него не избавлюсь? Я подошёл к подножию Холодной горы и сразу замёрз. Потом подбежал к подножию Жаркой горы, и мне стало так душно, что захотелось стащить с себя рубашку. Тогда я выбежал на середину дороги. Тут было хорошо. Ни холодно ни жарко. Нормально.

С гор слышались стоны и крики.

– Я весь трясусь, – жаловался негритёнок. – Холодные белые мухи больно жалят меня! Дайте мне солнце! Прогоните белых мух!

– Я скоро растаю, как тюлений жир, – плакал маленький чукча. – Дайте хоть немного снега, хоть кусочек льда!

Белый медведь ревел так, что заглушал всех:

– Дайте же мне наконец север! Я сварюсь в собственной шкуре!

Негритёнок меня заметил и сказал:

– Белый мальчик, у тебя доброе лицо. Спаси нас!

– Пожалей! – взмолился маленький чукча.

– Кто вас туда загнал? – крикнул я им снизу.

– Виктор Перестукин, – хором ответили мальчишки, медведь и обезьянка. – Он перепутал географические пояса. Спаси нас! Спаси!

– Не могу. Мне надо сперва отыскать своего кота. Потом, если у меня останется время...

– Спаси нас, – пискнула обезьянка. – Спаси, и мы отдадим тебе твоего кота.

– А разве Кузя у вас?

– Не веришь? Смотри! – рявкнул медведь.

И тотчас же на Жаркой горе появился мой кот.

– Кузя! Ксс, ксс, ксс, – звал я кота. Я прыгал от радости.

– Я умираю от жары, спаси! – прохрипел Кузя и исчез.

– Держись! Иду к тебе!

Я стал взбираться на гору.