Тем более, что в голосе разведчика, ощущалась мстительная обида не привыкшего к отказам мужчины. "Не дала, значит", самодовольно подумал Шульга и немедленно получил ответку. Варяг, как бы нехотя доложил: "Юла твоя похоже с Богданом мутит". Почему моя, делано возмутился Шульга, сам же в глубине души облегченно вздохнул. Уже на одну проблему меньше, совет да любовь, пусть хоть поженятся...

Южный мост был, как обычно, наполовину перекрыт на ремонт. "Субурбан" переполз на левый берег, выйдя на оперативный простор, законопослушно набрал разрешенные восемьдесят плюс ненаказуемые двадцать, выскочил из города на Бориспольскую трассу, ускорился. Пролетев километров десять свернул, углубился в живописный сосновый бор.

Вскоре асфальтированная дорога уткнулась в мощные ворота. Внутри охраняемой территории располагался элитный ресторан с зоной отдыха - деревянные просторные павильоны и отдельно стоящие домики, соединенные дорожками, мощеными цветной плиткой. Было здесь красиво, тихо, уютно - для поминок лучше места и не найти.

Машина остановилась на пустой площадке для транспорта. По приглашению одного из местных охранников они прошли в павильон со столом, накрытым персон на двадцать.

Организацией «мероприятия» занимался знающий традиции человек. Вместо столовых приборов - деревянные ложки, большие миски с кутьей, блюда с горами «пустых» блинов, пироги, простые салаты. Под стенами, у сервировочных столиков, заставленных бутылками, способными удовлетворить любой алкогольный вкус, вытянулись в струнку официанты.

Шульга посмотрел на часы. До начала общих поминок было минут сорок. За это короткое время им предстояло выработать стратегию и прийти к соглашению, которое Назгул упорно называл "бизнес-проектом". Вчера вечером они долго проговорили, обсуждая все детали предстоящих переговоров. Городецкий - не хозяин ларька, с ним нужно взвешивать каждое слово.

Через полминуты к ним присоединился Назгул. Они вышли в тыловую дверь на огороженную поляну, посреди которой ждал стол, сервированный на троих.

Глава 16

Выбор места Назгул сразу же оценил - загородный ресторан принадлежал холдингу Городецкого и был устроен по единой для всех его объектов схеме - внешний периметр, а внутри цитадель. Телефон у него на входе не отобрали, стало быть, глушилки вокруг стоят. Так и есть, мобильный сигнал отсутствует.

Начало октября в Киеве было не кипрским, конечно, - там сейчас золотая пора - но теплым, почти что летним. Назгул оглянулся, вдохнул полной грудью смолистый воздух. Деревья стояли вокруг зеленые, а в глубине леса посвистывали непуганые птицы. Идиллия, короче, если бы не повод по которому они собрались.

Старика-генерала Назгул толком не знал, видел лишь пару раз - после боя, когда они с Шульгой загоняли Петжака, и потом у секретного крематория, так что особой скорби, хоть убей, не испытывал. Просто он на дух не переносил поминки.

Причины такой фобии тянулись из глубинных воспоминаний. С раннего детства в памяти намертво отложились страшные, звериные лица людей, сталкивающихся друг с другом и при этом издающих нечеловеческий рев. Мама потом рассказала, что на сорок дней после гибели заваленного в шахте отца у них дома, в Горловке, вусмерть передрались, напившись, его друзья. Комната в квартире была одна, и все происходило на глазах у малыша-Пети.

Позже на то старое расплывчатое воспоминание наложилось другое, уже осознанное - траурная церемония в пресвитерианской церкви новозеландского Окленда. Яхта, на которой мама с отчимом попали в шторм вблизи Барьерного Рифа, так и не была обнаружена, и усопших отпевали без гробов, по фотографиям в черных рамках. В те дни он, Питер-Джон Карр, потерял все - не только семью и состояние, но и мечту о военной карьере.