— Скоро будет по саду бегать, — сказала мама.

Она даже засмеялась, но в глазах у нее стояли слезы.

Она забрала ребенка и снова смазала мне царапины и ссадины.

— Ты какой-то усталый, — сказала она. И перевела взгляд на папу. — Вы что, поздно ложитесь?

— Это точно. Каждый вечер смотрим видео и поглощаем китайскую пищу. Верно, сынок?

Я кивнул.

— Ага. Так и живем.

Я вышел в коридор.

Навстречу мне попалась медсестра, и я спросил ее, где тут лечатся от артрита. Она припомнила, что таких пациентов обычно кладут в палату 34, на самый верхний этаж. И добавила, что это просто нелепо, потому что людям с больными костями ужасно трудно ходить по лестнице. Я нашел лифт и поехал наверх.

Первой, кого я увидел, выйдя из лифта, была женщина в специальной "ходильной" раме-каталке. Она стояла, тяжело отдуваясь, но улыбалась.

— Сдохла. Взад-вперед по палате и три круга по этажу. Сдохла. — Она оперлась на раму и заглянула мне в глаза. — Ничего, скоро буду танцевать.

Руки у нее были какие-то бесформенные, искореженные, с распухшими суставами.

— Артрит, — сказал я.

— Он, родимый. Артрит. Но мне вставили новые бедренные кости, и я скоро буду танцевать. Этот артрит еще узнает, кто в доме хозяин! Хоть на время, да будет лучше!

— У меня друг болен артритом.

— Бедняга.

— Чем его лечить?

— Вообще-то артрит чаще всего выходит победителем. Некоторым помогает рыбий жир и природный оптимизм. Я молюсь Пресвятой Деве Марии и доктору МакНаболе, его ножницам, пиле, пластиковым косточкам и клею.

Она подмигнула.

— Главное — двигаться. В этом вся хитрость. С тарые кости должны работать. А то все в тебе захрястнет и уядренится.

И она пошаркала дальше, напевая "Бог танца".

Стрелки-указатели привели меня в палату 34.

Я заглянул внутрь. Огромная. Несколько десятков кроватей в два ряда, друт против друта. Между ними двигались люди в рамах-ходилках разных конструкций. Некоторые лежали в постели, улыбались, вязали, морщились при любом движении, даже окликая друг друга с другого конца палаты. Некоторые лежали молча, наедине со своей болью. Кучка врачей и студентов в белых халатах обступила какого-то человека в черном костюме. Он говорил, а они прилежно записывали в тетради. Эта толпа постепенно двигалась от кровати к кровати. Пациенты приветственно кивали. У некоторых кроватей он останавливался и с улыбкой выслушивал жалобы больных.

Пожав напоследок руку сестре, он устремился к двери.

Там-то я и стоял прямо на пути этой процессии.

— Простите, — тихонько произнес я.

Человек в черном даже не взглянул в мою сторону.

— Доктор МакНабола, — окликнул я погромче.

Он остановился. Остановились все врачи и студенты.

— Что помогает от артрита? — спросил я.

Он лукаво улыбнулся.

— Иголка.

И он изобразил, будто делает укол из огромного шприца.

— Глубокие инъекции прямо в сустав.

Он поморщился, словно от болезненного укола. Врачи и студенты захихикали.

— Еще помогает пила, — сказал он.

Он изобразил, будто пилит, и при этом стал охать и корчиться от якобы адской боли.

— Выпиливаем куски и вставляем новые, — пояснил он.

Он вдел невидимую нитку в невидимую иголку и принялся шить воздух.

— Получите! Как новенький! — сказал он.

И он с облегчением вздохнул, словно боль наконец отпустила.

Он склонился ко мне.

— Сами страдаете, молодой человек?

Я покачал головой.