— Почти уговорил, — раздумчиво ответил Глеб. — Ты вот что, Кузьма, устроишься, напиши, что и как. А я, сам знаешь, легкий на подъем, мне собираться — две недели. По существующему законодательству, после того, как подал заявление...

— Давай, — протянул ему руку Кузьма, чтоб скрепить договор. Он хотел сказать, что завидует друзьям, но не успел, так как в дверь постучали и сразу, без разрешения, заглянула дежурная по общежитию, скривилась недовольно и возмущенно заметила:

— Нарушаете? Разве можно в общежитии спиртное?

— Какое ж это спиртное! — улыбнулся Глеб. — Настоящим спиртным тут и не пахнет. Сухое вино, тетя Галя, вода, стало быть.

— Все равно не положено... — Женщина оглянулась на кого-то в коридоре, сказала просительно: — Вы уж их не осуждайте: провожают товарища...

Дежурная отступила, пропуская в комнату незнакомого человека, ребята поднялись, пытаясь хоть как-то загородить стол с бутылками, но посетитель лишь усмехнулся и даже извинился за не очень своевременное вторжение. Глеб уступил ему стул, сам устроился на кровати Демьяна. Дробаха выразительно посмотрел на любопытную тетю Галю, замершую в неприкрытых дверях.

— Не смею задерживать, — только и сказал.

Дежурная, видно, хотела послушать разговор, но не осмелилась возразить, пробурчала что-то сердито и не очень вежливо хлопнула дверью. И только тогда Дробаха представился. Увидел, как сразу вытянулись у парней лица, и подумал об особенностях своей профессии — все же хочет он этого или не хочет, а приносит людям беспокойство и хлопоты — наверно, испортил этим симпатичным ребятам застолье. Но что поделаешь? И Дробаха объяснил, что он буквально на минутку, должен выяснить кое-что.

— Чего уж, — успокоил его Кузьма, — не извиняйтесь, без дела не пришли бы, но мы за собой ничего не чувствуем. — Обвел взглядом лица друзей, надеясь на поддержку, и повторил уверенно: — За нами ничего не водится, и странно, что прокуратура...

— Ну какие вы все молодые и горячие, — остановил его Дробаха, — будто прокуратура только тем и занимается, что кого-то за что-то привлекает. Разговор у меня к вам, друзья. Ведь вы, — обернулся к Кузьме, — Кузьма Зинич, — мне вас достаточно точно описал ваш товарищ Ярослав Залетач, а вот кто из вас Демьян — не знаю.

Демьян зашевелился на стуле, хотел подняться, но Дробаха остановил его. А Кузьма сказал рассудительно:

— Значит, Залетач... Что случилось со Славкой?

— Ничего особенного. — Дробаха повернулся к Кузьме. — Просто он говорил, что вы с Демьяном отвозили его в аэропорт.

— Не отрицаем.

— И упаковывали его вещи?

— Там вещей... Рубашки, трусы и майки. Побросали в сумку, ведь на самолет опаздывали.

— Почему?

— Да гуляли с вечера... Первый Славкин отпуск. Он только прошлой осенью из армии, завком путевку в Одессу дал, и мы вечером на танцы пошли. Славик немного врезал в буфете, с похмелья голова у него болела...

— А как он, Залетач, — поинтересовался Дробаха, — хороший парень? Вы с ним все время в одной комнате?

Ответил Демьян:

— Вместе работаем, вместе и живем. А парень он нормальный. Правда, ходок по девочкам, но ведь молодой, первую попавшуюся юбку увидит и бежит.

— Это пройдет, — успокоил Кузьма. — Еще не влюблялся по-настоящему. Какая-нибудь поймает на крючок, — лукаво глянул на Демьяна, — и конец свободе. На всю жизнь.

— Итак, — уточнил Дробаха, — вы уложили вещи Залетача в сумку, вы вместе с Демьяном?

— Ну да, вместе.