Подавив дрожь, она решительно выкинула из головы глупые фантазии и привязала кобылу к низко нависшей ветке.

Прис углубилась в заросли. В мужских бриджах, сапогах, куртке с платком на шее и мягкой широкополой, низко надвинутой на лоб шляпе, под которой укрывались волосы, она вполне могла сойти за молодого конюха. В Ньюмаркете их хоть отбавляй.

Она всматривалась вперед: кто знает, какому мошеннику вздумается пробраться в «Жокей-клуб»?

Между стволами уже виднелось здание из обветренного, потускневшего красного кирпича. Только белые оконные рамы поблескивали в случайно пробившихся лучиках лунного света.

Ей вспомнился разговор с Юджинией. Странно, но она действительно знала, о чем думает Рас. Из последнего письма было ясно, что пока брат не знает, что представляет собой реестр и каким образом он связан с задуманной Харкнессом аферой.

Возможно, именно у него Кэкстон и его дружок услышали ирландский акцент. Им наверняка показалось подозрительным, что два человека с одинаковым произношением и даже с одними и теми же интонациями справляются о реестре, да еще на протяжении очень короткого отрезка времени. Неудивительно, что Кэкстон насторожился, опасаясь какого-то подвоха.

Они могли заподозрить Раса, и тут явилась она. Кэкстон скорее всего посчитал ее соучастницей. Но невзирая ни на что, она должна взглянуть на реестр. Только после этого она узнает столько же, сколько Рис, а может, и больше.

Судя по тому, как плотно сжимал губы Кэкстон, характер у него не из легких. И ошибок он не прощает. Так что не стоит тратить время, обхаживая его клерков. Только в том случае, если все другие способы будут исчерпаны.

Она молилась о том, чтобы Рас пришел сюда сегодняшней ночью. Все, о чем она просила Бога, – дать ей возможность взглянуть на реестр и найти брата, увериться, что, несмотря на все беды, он жив, здоров и в безопасности…

Добравшись до опушки, она прислонилась к стволу толстого дерева и медленно осмотрела здание. И при этом мысленно соотносила вид снаружи с теми деталями интерьера, которые успела заметить только вчера. Кэкстон упоминал, что реестр – это часть архива, а значит, томов должно быть несколько. Но она была уверена, что самый последний наверняка хранится в его кабинете, на одной из полок.

Все, что ей необходимо, – один пристальный взгляд. Вполне достаточно, чтобы убедиться, в чем состоят «конфиденциальные детали».

Угловое окно справа, то, что ближе всего к ней, было приоткрыто на несколько дюймов. Ее мозг лихорадочно заработал. Она прикинула расстояние от центра здания, где находился холл, мысленно прошлась по коридору, ведущему в кабинет Кэкстона, где было открыто окно.

В душу закралось подозрение.

Прис снова взглянула в сторону окна, и ей стало еще больше не по себе. Так ли уж случайно Кэкстон оставил окно открытым?!

Легкое движение на другом конце здания привлекло ее внимание: едва заметная тень мелькнула и мгновенно растворилась в мрачном лесу. Прис снова взглянула на открытое окно и осталась на месте, неподвижная, едва дыша, становясь одним целым с ночью.

Явная ловушка! И чья это тень? Раса? Или несущего вахту Кэкстона? Несмотря на его элегантность и изысканный вид, он не погнушается маячить в кустах темной ночью, готовый схватить всякого, кто посмеет вторгнуться в его святилище.

Она напряглась, пытаясь расслышать любой звук, любой шорох, легкий треск, щурясь в темноте, чтобы различить хоть какой-то знак чужого присутствия.

И увидела фигуру, медленно крадущуюся в ее сторону. И хотя мысли беспорядочно метались, она так и не шевельнулась. Если это Рас, поймет ли он, что открытое окно – ловушка?

Но что, если даже в этом случае у него хватит безрассудства полезть в нее?

Воцарилась тишина, полная и абсолютная.