Изменить размер шрифта - +
 – Езжай быстрее.

– У них машина лучше.

Очередная пуля разбила правое зеркало. Бабарский бросил на Акселя быстрый, но весьма выразительный взгляд, тот вновь выругался, открыл было дверцу, намереваясь выбраться на подножку, но…

Бабарский действительно оказался отличным водителем, с неплохой реакцией и отменным чутьем на неприятности. Все вместе помогло толстенькому ИХ уйти от столкновения с вынырнувшим слева фургоном, резко взяв вправо. К счастью, справа оказался не очередной дом, а небольшой скверик, низенькую ограду которого разогнавшийся автомобиль снес, не заметив. Не потеряв скорости, проскочил через газон, ухитрившись увернуться от деревьев, но когда показалось, что сквер остался позади и нужно всего лишь сбить ограду с другой стороны, Бабарский на полном ходу врезался в невысокий и потому незамеченный постамент памятника. И в противостоянии гранита и машины победа досталась понятно кому. Стоящий на постаменте бронзовый генерал слегка покачнулся, но устоял, а вот левое переднее колесо автомобиля не удержалось и бодро покатилось в кусты.

– Твой ход, дружище! – отчаянно завопил Бабарский, но завопил напрасно.

Потому что Аксель прекрасно знал, что должен делать.

И умел это делать великолепно, поскольку был бамбадиром, человеком, познавшим Высокое Искусство. Пусть и не столь глубоко, как бамбадао, но достаточно, чтобы у преследователей не осталось шансов.

Аксель выскочил из автомобиля, держа в каждой руке по пистолету – на операцию Крачин взял пару вороненых «Сталлеров» с удлиненными и усиленными стволами жезарского сплава и увеличенными магазинами. Девятимиллиметровые пистолеты лингийского производства ложились в руки Акселя так мягко, словно были бамбадами. И отличались изумительной точностью… особенно – в умелых руках.

Первая пуля – водителю фургона. Вначале Крачин решил, что в них едва не врезался случайный работяга, но разглядел, что тот выбирается из кабины с дробовиком в руках, и не стал рисковать. Почти одновременно погиб водитель автомобиля преследователей – он оказался самой удобной мишенью. Получил пулю точно в лоб и уткнулся в руль. Машина остановилась, и стоявшие на подножках бандиты бросились к скверу… еще не сообразив, что бежать нужно в другую сторону. Их было всего четверо, поэтому Аксель не стал прятаться, а пошел уголовникам навстречу, выставив перед собой руки и стреляя так, словно каждый пистолет был снабжен оптическим прицелом.

Впрочем, чего еще ждать от бамбадира на дистанции в тридцать шагов?

Пять выстрелов потребовалось Крачину, чтобы угомонить четверых противников. Он стрелял в грудь, и тяжелые пули с легкостью пробивали кости, швыряя уголовников на землю. Пять выстрелов – четыре трупа.

Когда все закончилось, Аксель убрал пистолеты, повернулся и мрачно посмотрел на стоящего с саквояжем в руках Бабарского. И услышал то, что мог сейчас произнести только ИХ:

– Что тебе помешало устроить все так с самого начала?

Крачин покачал головой и поинтересовался:

– Что в саквояже?

– На Тердане высоко ценятся сапфиры анданской огранки, вот я и решил прихватить небольшую коллекцию. Ты ведь знаешь, что я – лицензированный ювелир.

– Не знаю.

– Могу показать документы.

– Мерса делал?

– Кто же еще? – не стал отрицать пронырливый суперкарго. – Но сама операция с сапфирами – предельно честная.

– Почему ты просто не купил камни?

– Потому что в Омуте они вдвое дешевле, – как маленькому объяснил ИХ. – Налоги, понимаешь? В Омуте есть сборы, но нет налогов, что и делает мое предприятие эффективно прибыльным.

– А бандиты решили забрать твои деньги?

– Именно, – подтвердил толстяк.

Быстрый переход