Генерал Федин встретил его чуть ли не по-отечески доброжелательно и приветливо. Расспросив за чашкой чая о ходе работы с молодым составом и даже поинтересовавшись домашними делами, он, наконец, перешел к самому главному.

– Представь себя главой иностранной спецслужбы, – пройдясь по кабинету, неспешно заговорил Федин, – узнавшим, что в России есть некий изобретатель, создавший супероружие, против которого пока что нет никакой защиты. И, понятное дело, подобное оружие, появись оно на свет, в момент превратит страну, обладающую им, в самую мощную в военном отношении, непобедимую державу. Твои действия?

Отставив чашку, Лавров после короткого раздумья пожал плечами и задумчиво проронил:

– Ответ лежит на поверхности. Поскольку в связи с появлением супероружия возникают суперпроблемы, соответствующего рода должны быть и шаги. Самый оптимальный – любыми путями заполучить этого изобретателя. Похуже – раздобыть документацию при одновременном физическом его устранении. Если не удалось раздобыть ни создателя оружия, ни документов, остается самый дорогостоящий и нежелательный – купить чинов Минобороны из числа тех, кто ими располагает, чтобы получить дубликаты. Но тут легко нарваться на дезу. А получив пустышку, претензии едва ли кому предъявишь.

– Вот и наши, так сказать, оппоненты, скорее всего, рассуждали в подобном русле, – снова опустившись в кресло, резюмировал генерал. – Они задействовали первый из названных тобой вариантов, и, надо сказать, весьма успешно. На днях в Светлореченске бесследно исчез настоящий, без преувеличения, гений конструкторской мысли. Зовут его Борисов Александр Трофимович.

– А этот гений был под охраной или жил как слесарь соседнего ЖЭКа – обретался сам по себе, перебивался с копейки на копейку, ездил на трамвае и так далее? – едко прищурился Андрей.

– Вот именно, что – «или»… – тягостно вздохнув, буркнул Федин. – У нас про выдающихся людей вспоминают только или после их смерти, или тогда, когда их знания и опыт могут стать причиной больших проблем.

Вновь заходив по кабинету, генерал вкратце рассказал об исчезнувшем конструкторе, который в 90-е годы работал в закрытом НИИ, специализировавшемся на разработках, предназначенных для ведения боевых действий в стратосфере и космическом пространстве.

– Теперь от этого НИИ не осталось и воспоминания, – саркастично повествовал Федин. – Людей разогнали, оборудование разворовали. Допускаю, что самые секретные образцы уже давно за границей. Даже здание ушло с молотка – теперь там какой-то швейный цех, где китайцы-нелегалы шьют наряды «от Версаче», да еще есть стоянка для дальнобойщиков на огороженной территории. Все! Был институт, и нет института. Говорят, когда наши с американцами шибко задружились в 90-е, то одним из первых пунктов нашего «взаимовыгодного сотрудничества» те поставили условие о закрытии этого НИИ.

– Ну, а наши, понятное дело, таким большим «друзьям» в этом отказать никак не смогли, – горько рассмеялся Лавров.

– Слава богу, не все тогда оказались кончеными кретинами или заведомыми предателями и самую секретную документацию или спрятали в архивах, или уничтожили, – устало отметил генерал. – А то сегодня, возможно, спалось бы нам гораздо беспокойнее.

По его словам, Борисов, даже оставшись без своей законной, оплачиваемой работы, продолжал конструировать дома, что называется «на колене». И однажды он сумел создать нечто такое, что заставило содрогнуться многие западные правительства и их спецслужбы.