— А из вас мог выйти неплохой старший врач, Владимир Александрович, — принимая вызов, перешла на «вы» Новицкая.

— Навряд ли, — ответил Данилов. — Я не люблю поучать людей.

Глава третья

Заговор

На подстанции — чрезвычайное происшествие. Авария. Машина четырнадцатой бригады перевернулась на повороте, возвращаясь с последнего вызова на подстанцию. За рулем был «чужой», подменный водитель, присланный вместо заболевшего бригадира Терещенко.

Бригадиров среди водителей трое — по одному на каждую смену. Работают бригадиры только на суточных бригадах.

Вообще-то «скорая помощь» — это не одна, а две разные организации «в одном флаконе». Дело в том, что у всех прочих экстренных служб — у пожарных, у милиции, у спасателей, автомобили собственные, принадлежащие той же организации. Автомобили московской «скорой помощи» принадлежат не станции, а автобазе «Моссанавтотранс», которая находится в Филях. Этой автобазе принадлежит вообще весь государственный санитарный транспорт в столице. Медицинские учреждения берут у нее в аренду автомобили вместе с водителями. Разумеется — за деньги. Автобаза ежемесячно выставляет станции «скорой» и «неотложной помощи» счет, и станция оплачивает аренду.

Машина перевернулась по вине водителя, так что с аварией предстоит разбираться автобазе — это ее ЧП. Подстанция в который уже раз слушает рассказ доктора Сафонова и радуется, что с бригадой ничего не случилось.

— Представляете — плавно так легли на бок и, вращаясь юлой, еще метров сто по асфальту проскрежетали! — взахлеб рассказывает в диспетчерской Сафонов.

Сначала метров было двадцать, потом стало пятьдесят, а теперь уже сто. Фантазия Сафонова не знает границ. Он вразвалочку сидит на стуле и делится с товарищами пережитым.

— Я чуть ящиком по голове не получил! Слава богу — обошлось.

— А вылезали как? — интересуется фельдшер Лена Еременко, не слышавшая еще эту историю.

— Мы с Коксом через задние двери, а наш «раллист» через свою. Завалились же на правый бок.

— Виталь, ты ему хоть по морде разок успел съездить? — спрашивает доктор Могила. — Я бы не удержался.

— Какое там — по морде! — машет рукой Сафонов. — Нас снимали со всех сторон. Мы даже обалдели. Вылезаем со Стасиком и видим вокруг лес рук с мобильниками. Человек двадцать, не меньше, столпилось вокруг и фотографировали. Толкались, спорили, ракурсы выбирали, но ни одна собака не поинтересовалась: «Может помочь чем-нибудь?».

— А я решил подшутить, — говорит фельдшер Стасик! Кокс, богатством фантазии превосходящий Сафонова. — Ломанулся от машины, вроде как в панике, и ору: «Спасайся, Виталь Иваныч, у портативной рентгенустановки контейнер с ураном треснул! Сейчас облучимся!! А-а-а!» Всех фотографов словно волной смыло. Вместе с идиотом водителем.

— Наверное, он задумался за рулем! — многозначительно произносит доктор Жгутиков и под дружный смех коллег покидает диспетчерскую.

— Артемушка опять на вызове начудил, — говорит Еременко, убедившись, что в диспетчерской нет старшего врача, обожающего подкрасться потихоньку и слушать разговоры сотрудников. — Могут и жалобу написать.

— Опять женщину с больным животом полтора часа осматривал? — Сафонов недоволен тем, что вниманием аудитории пытается завладеть кто-то другой.