Мужчина пошатнулся, и подоконник коснулся нижней части его бедра. Он подался назад, полностью выбивая ставни.

Медраш потянулся к нему, но схватил лишь воздух. Раненный исчез из поля зрения. Глухой стук объявил о встрече несчастного с землей. Даже удивительная удачливость не смогла бы спасти от такого. Падение определенно убило мужчину, который и без этого был почти мертв.

Драконорожденный так сильно сжал кулаки, что когти вонзились ему в ладони. В тот момент, он ненавидел того, кто сотворил это злодеяние, а так же себя за то, что не смог его предотвратить.

Почему он не побежал быстрее, или почему не был расторопнее, ища дорогу сюда? Если он не мог прийти сюда вовремя, чтобы остановить атаку, то почему ему не хватило ума использовать свой сверхъестественный дар убеждения, чтобы успокоить выжившего?

Медраш все еще упрекал себя, когда обнаружил недавно оставленное пятно на стене.

ГЛАВА 1

11-16-ое число месяца Чес, год Извечного (1479 ЛД)

Грифоны ненавидели путешествовать морем. Можно было сделать путешествие более терпимым, регулярно выпуская их полетать, но и это не выход из ситуации. Они были существами гор и равнин и чувствовали себя неуютно, паря над бескрайними просторами соленой воды.

Когда суда наконец причалили, крылатые создания отчаянно хотели выйти, а их хозяева испытывали на себе все трудности их характеров. Грифоний визг напугал лошадей, и их тоже стало трудно контролировать. Один скакун перепрыгнул через трап и упал в мутную воду. Глупое животное чудом не покалечилось.

Словом, не высадка, а утомительная сумятица. Аот Фезим рассматривал ухабистую дорогу, изрытую колдобинами и колеями, которая вела от доков.

— Прежде чем море отступило, — сказал он, — Лутчек находился на берегу залива Чессенты. Мы могли бы не идти от реки к городу.

Ухоженные каштановые волосы до плеч и небесно-голубая куртка, украшенная драгоценными камнями и золотой вышивкой, сияли на утреннем солнце.

Гаэдинн Улреас усмехнулся.

— Ох, не сомневаюсь в этом, старик. Ты уже говорил, что все было лучше до Магической Чумы. Всегда было лето, вино текло ручьями, а все женщины были красивыми, и их было легко удовлетворить.

Улыбка засияла на лице Аота.

— Я и вправду такое говорю?

— Только когда рот открываешь.

— Думаю, это последствия долголетия…

Или предположительного бессмертия. Синее пламя коснулось его менее века назад, и было еще рано говорить о том, прекратил ли он стареть полностью или просто старел медленно.

— … или плохого настроения, — закончил Аот.

— Сложно, наверное, поверить, но я подозреваю, что, в конце концов, мы выгрузим всех людей, зверей и багаж. Вероятно, даже без лишних жертв.

— Да я не об этом, — сказал всадник. — Это все Чессента.

— Ну, ты сам решил сюда приехать, — ответил Гаэдинн.

— А у меня был выбор? Если так, что же ты мне вовремя об этом не напомнил? — Аот старался вытащить свои мысли из мрака и горечи. — Ты, Кхорин, и Джесри в состоянии со всем здесь разобраться, а мне нужно навестить нашего нового работодателя.

— Как знаешь, — сказал Гаэдинн.

Аот повернулся к Джету. Черный красноглазый грифон, большой даже по меркам своего вида, стоял и смотрел на неловкую выгрузку с удивленным превосходством. Измененный магией, будучи еще в утробе матери, Джет был фамильяром Аота и обладал интеллектом равным человеческому, хоть и отличным. Именно поэтому его хозяин мог доверять ему свободно бродить без присмотра, даже в непосредственной близости от лошадей.