Утром Генсерик явился, мурлыча какую-то песенку, и сообщил, что с Рутгардой все в порядке, он заходил в дом ее сестры.
– Я сказал, вы несколько дней будете работать в скриптории, и, знаете, она восприняла это совершенно спокойно. Я дал ей два хлеба и немного вина и пообещал, что, пока вы будете у нас, она будет каждый день получать столько же. Кстати, она просила передать вам вот это.
Горгиас не отрываясь следил за вращающейся полкой. Рядом со вчерашними хлебом и водой лежал небольшой вышитый платок – платок Рутгарды, который она всегда носила.
Он осторожно взял его и спрятал на груди, затем с жадностью откусил хлеб. Генсерик из-за двери торопил его. Не переставая заглатывать большие куски, Горгиас составил пространный список, куда намеренно не включил подсушивающий порошок, потом сделал вид, будто просматривает его, и наконец положил табличку на полку и толкнул к Генсерику. Тот внимательно прочитал написанное и не говоря ни слова, исчез.
Час спустя он вернулся, нагруженный листами, чернильницами и другими письменными принадлежностями, сообщил, что будет приходить каждый день – проверять, как идут дела, приносить еду и убирать испражнения, пообещал ежедневно навещать Рутгарду и покинул крипту, оставив Горгиаса наедине с инструментами.
Он сразу принялся за работу. Прежде всего он убедился, что документ, который нужно переписывать, лежит там же, куда он его спрятал. Он выбрал среди принесенных Генсериком кодексов один, повернулся спиной к двери, чтобы его движения были незаметны, очень осторожно извлек из корешка сложенный вдвое пергамент, расправил его на столе и медленно прочитал:

«IN-NOMINE-SANCTAE-ET-INDIVIDUAL-TRINITATIS-PATRISSCILICET-ET-FILII-ET-SPIRITUS-SANCTI-–IMPERATOR-CAESAR-FLAVIUS-KONSTANTINUS»
Сколько раз он читал это, а еще чаще писал.
Он перекрестился и первым делом внимательно осмотрел кожу, на которой ему предстояло делать копию. Несмотря на размер, ее вряд ли хватит для двадцати трех листов на латыни и двадцати на греческом. Затем осторожно провел пальцами по расположенной внизу пергамента императорской печати: равноконечный крест над лицом римлянина. Вокруг печати шло имя: Гай Флавий Валерий Аурелий Константин, или Константин Великий – первый император христианского мира, основатель Константинополя.
Согласно легенде обращение Константина в христианскую веру произошло четыре века назад, во время сражения при Пуэнте-Сильвио. Незадолго до наступления римский император увидел парящий в небесах крест и, вдохновленный видением, повелел вышить на штандартах христианский символ. Сражение было выиграно, и Константин отказался от язычества.
Горгиас просмотрел документ, в котором было два разных текста.
Первая часть, «Confessio», повествовала о том, как Константин, в ту пору больной проказой, отправился на Капитолий к языческим жрецам, которые посоветовали ему вырыть яму, налить туда кровь только что окрещенных младенцев и искупаться в ней. Однако предыдущей ночью Константину было видение, согласно которому ему надлежало отправиться к папе Сильвестру и отречься от язычества. Он так и поступил, стал христианином и излечился.
Во второй части, «Donatio», рассказывалось о том, как щедро Константин отблагодарил римскую церковь за свое исцеление. Он признавал превосходство папы над патриархами Антиохии, Александрии, Константинополя и Иерусалима. А для того чтобы утвердить не только духовное, но и материальное величие папы, Константин передал ему в дар базилику Святого Иоанна Латеранского, город Рим, всю Италию и западные территории. И наконец, не желая нарушать предоставленные папе права, Константин воздвиг в Византии новую столицу, откуда он и его потомки управляли восточными территориями.