|
– Наверное, вы не знаете, – доверительно произнесла она, – а вот отцу точно известно, что граф, будучи в курсе моих успехов, пожелал не только присутствовать на испытании, но и приобрести мой первый пергамент, на котором я, согласно общепринятым правилам, должна поставить свой знак. Тереза молилась, чтобы Корне поверил в эту ложь, тогда не все будет потеряно. Похоже, так и произошло, поскольку глупая ухмылка тут же исчезла с его лица. Конечно, он сомневался, но если желание Уилфреда действительно таково, идти ему наперекор рискованно. Хотя, что бы там граф ни говорил и ни думал, это не имеет никакого значения, поскольку девица испытание не выдержит. Во всяком случае, пока он тут мастер. Тереза ждала, когда Корне созовет работников. Ученики и подмастерья тут же побросали свои дела, и вскоре двор превратился в сцену. Самые молодые, отпихивая друг друга, старались усесться впереди всех. Один парень толкнул другого, и тот ко всеобщему удовольствию свалился в водоем, вызвав страшный гвалт. Подмастерья устроились в углах под навесами, прячась от дождя, а молодежи все было нипочем. Кто-то притащил корзину яблок и раздал самым нетерпеливым, чтобы немного успокоить их. Похоже, всем, кроме Терезы, результат предстоящего испытания был известен. Наконец Корне несколько раз хлопнул в ладоши и обратился к импровизированной публике: – Вы, конечно, знаете, что сия юная девица попросила принять ее в наш цех. – При этих словах раздался хохот. – Так вот, она, – Корне указал на Терезу, одновременно почесывая мошонку, – считает себя умнее всех вас, и моих сыновей, и даже меня. Пусть от простого собачьего лая она сразу наложит в штаны и побежит прятаться под кровать, но у нее хватает дерзости претендовать на работу, которую по природе своей способны выполнять только мужчины. Теперь уже хохотали все без исключения. Какой-то особенно наглый парень швырнул огрызок яблока, и тот угодил Терезе прямо в лицо. Другой кривлялся, изображая испуганную девушку, а остальные радостно аплодировали. Наконец Корне прекратил всеобщее зубоскальство и продолжил свою поучительную речь. – Итак, женщина желает выполнять мужскую работу… Кто-нибудь может мне объяснить, как при этом она собирается заботиться о муже, готовить, стирать, заниматься детьми? Или она приведет всю эту свору сюда? – Парни снова захохотали. – А летом, когда настанет жара, когда ее тело будет обливаться пóтом и рубашка прилипнет к груди, что прикажете нам делать? Отводить глаза и сдерживать желания, или в награду за наши усилия она все-таки разрешит нам полакомиться? Новый взрыв смеха был ему ответом. Парни перемигивались, подталкивали друг друга локтями и от души хлопали в ладоши. И тут Тереза вышла вперед. До сих пор она молчала, но терпение ее наконец кончилось, и она не желала больше терпеть насмешки. – Как я буду ухаживать за своим мужем, это моя забота. Что же касается моей груди, которая не дает вам покоя, то я непременно попрошу вашу жену уделять вам больше внимания, поскольку вам явно его не хватает. А теперь, если вы не против, я хотела бы начать испытание. Корне задохнулся от ярости. Он не ожидал такого отпора, а тем более – того, что слова Терезы вызовут благосклонные улыбки парней. Тогда он выбрал в корзине с яблоками самое гнилое, подошел вплотную к девушке, медленно откусил, разжевал и поднес слюнявую кашицу к ее губам. – Нравится? Тереза скривилась от отвращения, и Корне, довольный, улыбнулся. Тут он заметил внутри гусеницу и, по-прежнему улыбаясь, откусил испорченный кусок, а остаток бросил как можно дальше. Сосредоточенно жуя, он собрал свои космы в неряшливый хвост и подошел к водоему, куда угодило яблоко. – Вот твое задание, – сказал он, отодвигая деревянную решетку, которая закрывала часть водоема. – Представишь мне готовую кожу и станешь тем, кем ты так мечтаешь быть. Тереза стиснула зубы. |
