Всё равно хороший парень оказался этот Лёвка Герц, хотя и сочиняет много. Здорово, что они подружились.

Только никто и никогда не заменит Кешке Тигра. Уж лучше бы Кешку сегодня побили…

Он шел к музыкальной школе. Уроки давно закончились. Огромные пустые окна, гулкая тишина. Кешка поднял с земли гладкий, ловкий булыжник.

Зазвенело, брызнуло фонтаном стекло. Кешка ждал — прибежит сторож, или завоет сигнализация, поднимется шум. Нет, ничего не случилось — в маленьком скверике рядом со школой ни души. В свете фонаря смотрела на Кешку из аккуратного черного треугольника тишина.

Легче не стало. Возле самого дома Кешка аккуратно наступил в лужу еще сухим левым ботинком, и, хлюпая, зашёл в подъезд.

III. Дедушка

А через неделю у Кешки был день рождения. Он так его ждал, так хотелось праздника! Но день почему-то оказался не праздничный, а самый обыкновенный, и Кешка ходил хмурый и злился непонятно на что.

Заскочил Тигр, подарил «Таинственный остров» в дурацкой обложке. Кешка рассказывал ему, конечно, эту историю с пропавшей папиной книгой. Выходит, Тигр запомнил! Кешка кивнул, подержал подарок в руках и равнодушно поставил на полку. Тигр всё понял и довольно быстро ушёл.

Были и другие ребята, Арсений всё пытался Кешку растормошить. Но Кешка засел в углу с Егоркой за шахматами, и даже с каким-то удовольствием впервые в жизни ему проиграл. Разошлись рано.

— Не заболел? Чего ты скучный такой? — спросила мама.

Кешка помотал головой — мол, и сам не знаю, праздник, а грустно.

— Взрослеешь, — вздохнул папа и потрепал Кешку по макушке.

А мама как-то странно посмотрела на него и вдруг спросила:

— Кешка, а ты помнишь дедушку Иннокентия Михалыча?

Помнит ли он! Да разве забудешь такого деда!!

Кешка родился, когда деду исполнилось шестьдесят — день в день. И тогда дедушка стал Иннокентием Михалычем-старшим, а Кешка — младшим, у них даже отчество совпало. Он был не родной Кешкин дед, какой-то мамин дядя. Но мама его очень любила, и Кешка тоже. Хотя они виделись очень давно, Кешка еще маленький был. Помнил, как дедушка учил его играть в шахматы. Особенные, дедушкины — вырезанные из какого-то необыкновенного дерева, и у каждой фигурки своё личико, даже у пешек. Кешке-маленькому очень нравилось складывать их специальным способом, чтобы ящичек закрывался. Дедушка показал один раз — и Кеша сразу запомнил, как надо. Ему тогда лет пять было… А потом Инокентий Михалыч уехал в Америку.

Кешка почти совсем не помнил его лица, только круглые очки и маленькую бороду, тоже круглую. Он ждал, что дед когда-нибудь вернётся. Что они познакомятся поближе. Но не дождался — Иннокентий Михалыч умер в Америке два года назад.

Неудивительно, что мама про него вспомнила. Ведь у него тоже сегодня день рождения!

Но почему же она так волнуется, и папа тоже?

— Так вот, Кеша, дедушка оставил тебе наследство. Ты знаешь, у него много было родственников. Но эту вещь он завещал именно тебе — Иннокентию Михайловичу-младшему, когда ему исполнится десять лет. Это большая ценность, ты её береги. Ну, вот — теперь она твоя!

Вот это да! Наследство из Америки… Ну и дедушка! Что же это могло бы быть? Неужели шахматы, волшебные живые шахматы?! Конечно! И они будут его, Кешкины, насовсем?! Вот это дед! Умница, догадался!

А папа уже раскрывал старый, потертый футляр очень странной формы… Кешка оторопел. Он даже не понял сначала, что это. «Это не шахматы, не шахматы» — тупо стучало у него в голове. А папа уже как-то неловко разворачивал из теплого шерстяного платка скрипку…

Кешка замер.