— В это путешествие нас пригласила Армида. — В голосе Хертрудис слышалась гордость. — Она платит за все, вот какая щедрая! За билеты, за отели — за все. А в Риме мы будем жить в ее доме.

— Она проявила такую доброту, что мы никак не могли ей отказать, — пояснил сеньор Янаке. — Представьте, во что ей обошелся этот жест. Целое состояние! Армида говорит, что очень нам благодарна за то, что мы ее приютили. Как будто она хоть в чем-то нас стеснила. Для нас это была скорее большая честь.

— Что ж, в те дни вы обошлись с Армидой весьма достойно, — заметил дон Ригоберто. — Вы дали ей свою нежность и поддержку; ей тогда было важно очутиться среди родных. Теперь Армида прочно встала на ноги и, пригласив вас, поступила совершенно правильно. Вот увидите, Рим вас очарует.

Сеньора Хертрудис вышла в туалетную комнату. Фелисито Янаке кивнул вслед жене и, понизив голос, признался дону Ригоберто:

— Моей жене страшно хочется увидеть папу. Это мечта всей ее жизни, ведь Хертрудис очень религиозна. Армида обещала отвести ее на площадь Святого Петра в час, когда папа выходит на балкон. А еще Армида постарается устроить так, чтобы Хертрудис включили в число паломников, которым святой отец в определенные дни дает аудиенцию. Увидеть папу и побывать в Ватикане — это будет главная радость всей ее жизни. Знаете, после нашей свадьбы Хертрудис сделалась ревностной католичкой. Прежде она такой не была. Вот почему я решился принять приглашение Армиды. Ради нее. Она всегда была мне хорошей женой. В трудные времена проявляла великую жертвенность. Если бы не Хертрудис, я не отправился бы в это путешествие. Знаете, это будет мой первый отпуск за всю жизнь. Мне как-то непривычно сидеть без дела. Потому что мне по-настоящему нравится работать.

И неожиданно, без всякого перехода, Фелисито Янаке принялся рассказывать дону Ригоберто о своем отце. Батрак из Япатеры, нищий чулуканец без образования и ботинок, брошенный своей женой, который, ломая хребет, вырастил Фелисито, заставил его учиться и осваивать профессию, чтобы сын выбился в люди. Прямее этого человека не было на всем белом свете.

— Да, вам действительно повезло с отцом, — сказал дон Ригоберто, поднимаясь из-за стола. — Вы определенно не пожалеете об этом путешествии. Мадрид, Рим — это очень интересные города, сами убедитесь.

— Да-да, всего вам самого наилучшего, — ответил Фелисито, тоже вставая. — И передавайте привет супруге.

Однако дону Ригоберто показалось, что пьюранец не ждет ничего интересного от этой поездки, что отлучка с работы и вправду жертва с его стороны. Ригоберто спросил, разрешились ли его проблемы, и тотчас пожалел о своем вопросе, увидев на лице маленького человечка облачко озабоченности — или печали.

— По счастью, все уже позади, — тихо сказал Фелисито. — Надеюсь, наше путешествие по крайней мере поможет пьюранцам забыть обо мне. Вы и представить себе не можете, что значит сделаться знаменитостью, попасть в газеты и на телевидение, превратиться в мишень для уличных прохожих.

— Уж в этом я вас понимаю. — Дон Ригоберто похлопал коммерсанта по плечу. Затем подозвал официанта и, невзирая на протесты Фелисито, расплатился за троих. — Ну что ж, увидимся в самолете. Я вижу, меня уже ищут жена и сын. До скорого.

Посадку на мадридский рейс еще не объявили. Ригоберто рассказал Лукреции и Фончито, что чета Янаке летит в Европу по приглашению Армиды. Лукреция была растрогана щедростью вдовы Исмаэля:

— В наши времена подобного уже не встретишь. Я подойду к ним в самолете. Эти люди на несколько дней приютили Армиду в своем домике, никак не ожидая, что за свое доброе дело выиграют главный приз в лотерее.

В «Duty Free» Лукреция купила несколько цепочек из перуанского золота, чтобы раздаривать как сувениры симпатичным людям, которые встретятся им в пути, а Фончито — DVD Джастина Бибера, канадского певца, который теперь сводил с ума молодежь по всему миру, — мальчик намеревался смотреть его на своем компьютере во время полета.