Он обнял ее. Прижался щекой к мокрому, липкому, грязному лицу:

— Я… Не бойся. Только не бойся. Умой лицо, сразу станет легче. Ведь я люблю тебя… Больше жизни… А жизнь большая. Длинная… и счастливая. Мы будем… Потерпи немножко. Да? Сейчас я разотру тебя… Все хорошо.

— Не оставляй меня, — попросила она чуть слышно. Он содрогнулся:

— Я скоро… Очень скоро. Я заберу тебя.

— Не верь… Он меня… высосет. И тебя… и ту… женщину… Я не хочу… Игар…

Он почувствовал, как судорога проходит по ее телу, скручивает, выгибает бараньим рогом, как в столбняке. Он накрыл ее своим телом, пытаясь обнять:

— Илаза… Илаза, не надо!.. Посмотри на меня, я с тобой… Девочка…

И бесформенная тень, которая была чернее темноты, снова оказалась совсем рядом. По другую сторону Илазиного тела. Игар невольно отпрянул.

— Нет! — взвизгнула девушка, но мышцы ее тут же обмякли. Игар в панике отыскал ее руку — пальцы сделались расслабленными и теплыми.

— Мне ни к чему душераздирающие сцены, — сказала темнота. — Успокойся, она спит.

Илаза дышала глубоко и ровно. Игар осторожно провел ладонью по ее лицу — ресницы были мокрыми.

— С ней ровно ничего не случится… Если, конечно, ты выполнишь обещание. А теперь… ты будешь слушать. Очень внимательно; от этого зависит… ты понял.

Взошел месяц. Игар слушал. Ветер тяжело покачивал спутанные ветви, играл серыми клочьями паутины — Игару показалось, что над головой у него вздыхают чьи-то серые, разорванные в клочья легкие.

— …Повтори.

Он попытался собрать разбегающиеся мысли, обрывки воспоминаний, среди которых безнадежно затерялись те новые, спутанные знания, от которых зависела теперь Илазина жизнь.

— Повтори, ну?

— Я не помню, — признался он в ужасе. — Я не могу… сейчас…

В голове его катался, гремя и подпрыгивая, чугунный шар. Огромный тяжелый шар больно бился о кости черепа, ворочался и грохотал, и ни одной мысли, только тяжесть и боль. Я снова ее погубил, подумал Игар безучастно.

— Не двигайся.

К нему снова приблизились сзади, и уже разорванная рубашка треснула опять. Он замер, ожидая боли — и боль пришла. Будто укус слепня.

Чугунный шар обернулся мыльным пузырем и беззвучно лопнул. Тяжесть ночи отступила — теперь это была просто ночь, ясная и звездная, Игар ощутил запах трав, и рядом, на дне оврага, беззаботно пела вода.

— Спасибо, — сказал Игар одними губами.

— Ты вспомнил?

— Да…

Он медленно повторял названия дальних и ближних городов и местечек — вся провинция Ррок: большой город Турь, почитаемый, будто столица… Близлежащий городишка Требур, где спокон веков полным-полно спесивых аристократов. Устье, многолюдный порт. Далекий Важниц, прибрежная Рава… Дневер, славящийся ремеслами. Олок в предгорьях, Ремет в верховьях… И бесконечное множество сел: Мокрый Лес и Узкий Брод, Утка, Кошка, Речка… Две Сосны, Три Грача, имена зверей и птиц, лесов и озер… И — обязательно надо запомнить — Холмищи. Холмищи, далекое село…

Он твердил и перечислял приметы и повадки незнакомой женщины, которая где-то там, в ночи, спит и не ведает, что по ее душу уже отправлен гонец. Та, что своей жизнью выкупит жизнь Илазы.

— Хорошо, — из темноты снова донеслось отвратительное теплое дыхание.