— В городе всегда неспокойно. А мужчина всегда должен быть вооружен.

Выходя из дома, Кола поглядела на стоявшего в нише робота и скептически осведомилась:

— Вы держите этих железных убийц, чтобы защищаться от нас?

Она была права, но Корунд ответил уклончиво:

— У людей много врагов.

Этот разговор Кола продолжила в машине:

— Небесные Гости неосмотрительны. Вы подпускаете к себе чужаков, хотя знаете, что они — ваши враги.

— Открытой вражды давно нет, — попытался объяснить Эдуард. — Мы лишь подозреваем, что некоторые жители других планет могут стать опасными.

— Врагов надо убивать, пока они не начали убивать вас!

— Вы же не убиваете тубонда, встретив их в городе.

— Убиваем, — спокойно сообщила Кола. — Если никто не видит.

В небе Теоле стояли оба солнца — Зета и Фаркуана, но желтая звезда грела чуть слабее, чем на Джуманджи, а красный гигант был только светильником, но никак не печкой. К вечеру становилось слишком прохладно. Даже закаленная суровым климатом здешних гор Кола закуталась в меховую накидку, и Корунд поспешил включить обогреватель кабины.

Земная колония занимала северо-западную окраину Виедры — несколько тысяч благоустроенных домов, окруженных парковой зоной. С юга и востока к этим кварталам примыкал Белый Город — сектор каменной застройки, где обитала теолийская знать. Лететь туда не стоило — потом не найдешь места для посадки на узких многолюдных улочках. Поэтому Эдуард не стал включать антиграв и поехал на колесном шасси.

По сигналу бортового компьютера поднялся шлагбаум на мосту через реку Поштого, отделявшую земную колонию от города братьев-аборигенов. Не снижая скорости, «Спрут» перебрался на левый берег, очутившись в другом мире. Здесь многое выглядело иначе: архитектура, наряды, выражения лиц прохожих, холодное оружие у каждого второго-третьего, кучи неубранного мусора. Впрочем, такие чудеса сверхцивилизации, как водопровод и канализация, пришлись аборигенам по вкусу.

Уличное движение было небыстрое, но плотное. По проезжей части гарцевали всадники на непарнокопытных каутанах, те же животные тащили кареты, телеги и коляски, а пешеходы норовили перебежать улицу перед всеми видами транспорта. Автомобили встречались нечасто — такую роскошь могли позволить себе только самые состоятельные, да и те предпочитали кататься верхом или в экипажах. Несколько раз в поле зрения мелькали аэромобили — земляне постоянно навещали Белый Город, в лавках и на базарах которого можно было дешево купить свежие продукты, сексуальных партнеров и другие популярные товары.

Вечерняя жизнь бурлила вокруг громадного крытого рынка на Небесной площади. Часа через три, когда закатится Зета и ударят настоящие морозы, здесь останутся лишь посетители небольших трактиров, а главное веселье переместится на соседнюю площадь Добрых Звезд, где всю ночь открыты очень неплохие рестораны и вершатся ритуалы в храмах теолийских богов.

Распугивая гудками роившуюся на мостовой толпу, Корунд проехал мимо торговых рядов и знаменитых бань («Не напороться бы на дружков-экстремалов», — подумал он опасливо) и свернул на неширокую улочку, где жили мастера кустарного промысла.

— Едем к Охили? — равнодушно поинтересовалась Кола.

— Надеюсь, к нему ты не ревнуешь?

Ответа не последовало — Кола просто отвернулась. С непроницаемым лицом она дождалась, пока Эдуард откроет дверцу. Затем, опершись на его руку, величественно вышла из кабины. Немногие прохожие, признав аристократку, почтительно кланялись.

Эдуард и Кола уже подходили к дверям мастерской, когда теолийка, сжав руку спутника, шепнула:

— Тубонда! Я же просила тебя взять оружие!

Привычным движением отогнув полу куртки, Корунд прикоснулся к торчавшей из полукобуры рукоятке бластера, одновременно разворачиваясь в сторону, куда был устремлен взгляд его подруги.