– Вот, – Моллис протянул Бетуле длинную стрелу со стальным даккитским наконечником и тройным оперением, подтолкнул вперед испуганного Шиару, который сжимал в руках извлеченный из недр кубрика длинный тиренский лук. – Это пойдет?

– Пойдет, – Бетула забрасывала в рот горстями сушеные фрукты, закусывая их лепешкой и запивая легким вином. – А этот умелец попадет в свейский корабль за триста шагов?

– Куда нужно попасть? – хрипло спросил Шиару, озираясь, словно упомянутый корабль уже был в трехстах шагах или даже ближе.

– Куда угодно, – она наморщила лоб, почесала нос. – В борт, в мачту, в палубу. В дерево. Если попадешь в свея, будет хуже, но тоже ничего. Главное, чтобы стрела не упала в воду.

– Может быть, тебе дать две стрелы? – сдвинул брови Моллис.

– Не успею, – Бетула расплылась в улыбке. – Даже одну стрелу я буду готовить весь этот день, всю ночь и завтра до полудня. Если твой воин промахнется, мы все умрем.

– Он не промахнется! – грозно рыкнул Моллис, разворачивая Шиару и пинком отправляя его прочь. – А если промахнется, тогда умрет первым. Но не от мечей свеев.

– Пусть так, – кивнула Бетула. – И еще мне нужны два ведра пресной воды. И острый нож.

– Нож-то зачем? – обреченно поморщился Моллис.

– Резать, – объяснила Бетула и тут же надула губы. – Не стрелу, черный капитан, себя. Я могу грызть, но так больнее. Хотя если тебе меня не жалко…

– Послушай, – Моллис вздохнул, присел напротив прайдки и стал говорить с ней так, как говорят с ребенком. – Я дал тебе стрелу. Сейчас будет вода. И острый нож, который я сначала прокалю над огнем. И этот самодовольный вельможа не будет отходить от тебя. И Шупа будет бегать по любому твоему писку. Но я не верю в бурю, потому что хожу по морю не один год, и никогда не видел бури после такой погоды, в этом месте и в это время. Конечно, если не ты ее выдумала и закрутила.

– Я сумасшедшая, – точно в таком же тоне ответила Моллису Бетула. – Но не дура. Я хочу жить. Долго жить. И я не умею придумывать бури. Только цветы или деревья.

– Ладно, – хлопнул ладонями по коленям Моллис. – Тогда скажи мне, зачем нам это приключение? Да, не спорю, если эта самая буря случится, то я порублю платок со своей шеи, сварю его с вяленым мясом и съем. Но если она случится, нам ее не миновать. Но почему мы не можем миновать свеев? Если ты видишь будущее, почему не избежать его?

– Я не вижу будущее, – захихикала Бетула. – Я знаю его. Не все, не всегда, но то, что может меня убить, мне известно. Конечно, если я не пьяна или не ранена. Или не околдована. Сейчас я трезва, чиста и здорова. Почти здорова. И я знаю, что завтра корабль свеев столкнется с нами. Чтобы ты ни делал: опускал паруса, ставил дополнительные, менял курс, возносил молитвы своим черным богам – все это будет служить той самой встрече. Ты понял это?

– Нет! – рявкнул Моллис и затопал прочь.

– Не режь и не ешь платок, когда закончится буря! – крикнула ему вслед Бетула. – Он мне нравится. Отдашь его мне!

Девчонка просидела со стрелой весь день, всю ночь и следующее утро. Она опускала ее в воду, гладила, облизывала, только что не садилась на нее верхом, а может быть, и садилась, но Игнис, который бросил тюфяк возле нее прямо на палубу, часть этого времени проспал.