Ну, делай что хочешь. Только быстро. Чтобы я ничего не почувствовала.

Он слегка усмехнулся, а затем отпустил мой подбородок. Голова снова упала на грудь. Самое страшное — ничего не знать о том, что он собирается со мной сделать.

Ублюдок присел на одно колено, и его лицо было почти на одном уровне с моим. Я почувствовала, как он опять изучает меня с уже знакомым исследовательским хладнокровием.

Некоторое время слышалось только наше дыхание вразнобой.

— Доброе утро, — наконец произнес он приятным ровным голосом.

Я молчала. Все, что я чувствовала, — так это всепоглощающую глухую ненависть к этому человеку.

— Ты хотя бы говоришь по-английски? Spreek je Nederlands? Явно нет. Молчишь? Жалко. Я хотел с тобой познакомиться. — Его рука слегка коснулась моей щеки. — Немного неприятно вышло с багажником. Прости.

— Что тебе надо, ублюдок? — не выдержала я.

— Вообще-то родители назвали меня Каем.

— Мне все равно, как тебя назвали. Для меня ты просто ублюдок.

— Категорично, — спокойно заметил он. — Но я тебя понимаю… Как твое имя?

— Ты знаешь, раз похитил меня.

— Понятия не имею. — Он весело усмехнулся. — Но твои слова сулят мне пару приятных сюрпризов. Ну что же, не хочешь представляться — не надо. Сойдемся на том, что у тебя нет имени.

Я слегка приподняла голову и произнесла:

— Меня зовут Марина.

— Марина, — с интересом повторил он. — Очень приятно. Руку жать тебе не буду, не хочу причинять дополнительных неудобств.

— Зачем ты это сделал? — спросила я, пытаясь найти ответ в бледных чертах его лица. — Хотя погоди… ты хочешь получить от моего отца выкуп.

— С чего ты взяла? — снова усмехнулся он. — Может, ты мне просто понравилась и я решил познакомиться таким нетрадиционным способом.

Я промолчала. Его ирония уже начинала меня раздражать. Хотя онемение от страха сменилось совершенным безразличием, эта беседа постепенно возвращала ощущение, что я все же нахожусь в реальном мире.

Мы молчали минут десять. Он сидел передо мной, смотрел непонятным взглядом и изучал. Когда наконец тишина была нарушена, в его голосе уже больше не было насмешки. Он звучал задумчиво и серьезно.

— Ты на редкость апатична для похищенной.

— А ты любишь истеричек?

— Я много кого люблю, — хмыкнул он. — Но странно видеть такую пассивность. Я помню, что ты почти сразу перестала сопротивляться. Как если бы…

Он замолчал. Я буравила его тяжелым взглядом, и пауза затягивалась. Ублюдок по имени Кай о чем-то размышлял.

— Что? — не выдержала я. — Договаривай.

— Как если бы ты была внутренне готова, — почти эхом отозвался он. — Как если бы ты ждала этого момента.

— Ты — больной.

— Не более чем ты. — Он даже хихикнул. — И сейчас… На твоем месте я попробовал бы кричать. Конечно, тебя никто не услышит, но знаешь — это естественно для пленника.

Мне нечего было ему сказать. Я ничего не хотела делать. Я была в его власти — это единственное, что ясно.

— Ну что же… Было приятно с тобой побеседовать, — произнес он. — Я, кстати, могу выполнить какое-нибудь твое маленькое желание. Можешь загадывать.

Снова повисло давящее молчание.

— Может, ты хочешь в туалет или поесть? — предположил он. — Давай, пока золотая рыбка в хорошем настроении.