— Прости, ты случайно не из десятого «Б»? — неприятно огорошил ее вопросом Климов, и у девушки все внутри упало от обиды и досады. — У меня там дочь учится, Даша Климова…

— Вы ошиблись, — вздернув вверх подбородок и с трудом скрывая негодование, ответила Ксеня. — Я не из десятого «Б», и даже не из одиннадцатого… Я — учитель биологии, Высоцкая Ксения Станиславовна. А с расписанием уроков у вашей дочери вы можете ознакомиться в учительской.

Климов вначале удивленно посмотрел на нее, а потом, ухмыльнувшись, проговорил:

— Тогда прошу прощения, Ксения…?

— Станиславовна, — процедила сквозь зубы та, и, резко развернувшись на пятках, пошла к себе в кабинет, не оглядываясь.

— Только подумать, он принял меня за ученицу! — со слезами в голосе закончила свой рассказ Ксеня и глянула из-подо лба на сестру. — Представляешь, что я чувствовала в тот момент? Это было ужасно обидно!

Но вместо сочувствия Маргарита неожиданно расхохоталась.

— Я не понимаю, что такого смешного? — оскорбленно поинтересовалась Ксеня. — Мне вот плакать хотелось…

— Глупая ты, Ксюха, — уняв смех, ответила сестра. — Другая на твоем месте восприняла бы это как комплимент и постаралась бы даже пококетничать с этим Климовым… Воспользоваться, так сказать, моментом, а не ершиться и лезть в бутылку, как ты… Обидели ее, видишь ли… Видишь ли, не признали в ней училку!… Вот что, дорогая: будешь так себя вести — еще не скоро замуж выйдешь.

— А при чем тут Климов к моему замужеству? — буркнула Ксеня, отводя глаза.

— Ну, не Климов, так кто-нибудь другой! Или предел твоих возможностей и желаний — Эдик?

С парнем по имени Эдик Ксеня непродолжительно встречалась на четвертом курсе института, и ей даже казалось, что она была влюблена в него. Но Эдик оказался мальчиком-мажором, ограниченным и зацикленным на собственной персоне, поэтому их с Ксеней роман закончился через три с половиной месяца. Правда, с тех пор у нее так и не завязались новые серьезные романтические отношения ни с одним мужчиной. Молодой учитель физкультуры Руслан (также грешащий самовлюбленностью и самолюбованием), разведенный недавно трудовик Валера с вечно хмурым выражением лица, несерьезный весельчак музработник Юра, раздающий комплименты всем вокруг без разбора, и пожилой ловелас военрук Иван Григорьевич — вот весь арсенал Ксюшиных потенциальных поклонников в школьном периметре, которых она, по большому счету, в серьез не воспринимала, да и они особой настойчивости не проявляли. Таким образом, Эдик оставался первым и последним мужчиной в ее жизни. А Маргарита, при случае вспоминая этот скучный и несодержательный роман, каждый раз повторяла одну и ту же фразу, после которой Ксеня краснела от смущения и впадала в еще большее уныние: «Короче, настоящую женщину твой Эдичек из тебя не сделал. Как была девственницей, так ею и осталась, даже не смотря на проведенный им, так сказать, акт дефлорации… И что мне с тобой делать?..» И теперь Ксеня тоже напряглась, ожидая от сестры развития этой темы и последующих комментариев, но Рита вдруг охнула и со словами:

— Спагетти! — ринулась назад на кухню.

Ксеня, мысленно радуясь, что удалось избежать щекотливой темы, поднялась и пошла вслед за сестрой.

— Пригорело? — сочувственно поинтересовалась она, заглядывая на кухню.

— Не успели, слава богу, — с облегчением ответила Маргарита, откидывая спагетти на дуршлаг.