— А покрепче ничего у нас не завалялось? — с надеждой вопросил Газировка. — Может, мне сгонять?

— Все сметено могучим ураганом, — буркнул в ответ Стас. — Пивом обойдемся.

— Как скажешь, товарищ, — грустно согласился Олежка. — Похоже, вечер сегодня как бы и удался, однако его программа урезана до минимума…

Поздний ужин прошел в молчании и неспешно. Две бутылки пива распили на троих. Газировка покушался и на оставшиеся, те, которые Гор определил в холодильник, но хозяин строго предупредил, что до утра они переходят в состояние стратегического резерва и употреблению по прямому назначению не подлежат.

— Тогда спать, — уныло констатировал Олежка. — Мне где располагаться: на кухне или в ванной?

— На кухне, — стал распределять спальные места Стас. — Раскладушка знаешь где — на антресолях. Анна, как гостья, занимает диван. Чистое постельное белье в шкафу вроде бы оставалось. Я нынче сплю на полу, на спальнике. Еще вопросы имеются?

— Мальчики, вы меня грязно домогаться, надеюсь, не станете? — невинно захлопала длинными ресницами девушка.

— Было бы кого домогаться, — презрительно поморщился Газировка. — Тоже мне Мэрилин Монро.

— Мы только по согласию. И, вообще, дам не обижаем, — сухо сообщил Гордеев. — У нас другой профиль.

— И на том спасибо, — склонила голову перед друзьями Анна. — Что вообще и не Мэрилин… А я вам за это посуду помою.

— Хоть какой-то толк будет, — очередной раз фыркнул Олежка и полез на антресоли за раскладушкой.

Похоже, Газировке новая знакомая к душе не пришлась. Стас был несколько другого мнения о гостье, но вслух его не высказывал, правда, и инициативы к сближению не проявлял.

Анна, как и обещала, помыла посуду, наваленную горкой в раковине, и, более того, навела на кухне относительный порядок: протерла давно не мытые полы и полки в шкафчиках и расставила утварь по своим местам.

Трудилась девушка с огоньком, негромко напевая. Правда, со слухом у Анны было не очень, да и репертуар оказался практически незнакомым Гордееву. Стас с трудом узнал одну песню, исполняемую Агузаровой, а остальные он никогда не слышал. Хотя, вполне возможно, пение Анны было настолько оригинальным, что опознать в ее фальшивом мурлыканье первоисточник было весьма и весьма нелегко.

Чтобы не стоять над душой трудящейся дамы, Гордеев отправился в ванную и принял холодный душ. Газировка в это время, набычившись, сидел в кресле и бездумно смотрел телевизор. Затем они произвели рокировку. Олежка с раскладушкой отправился на кухню, Анна сменила Станислава в ванной, а хозяин квартиры, достав из шкафа спальный мешок, расстелил его на полу в комнате и с чувством выполненного долга растянулся на жестком ложе.

Он почти сразу погрузился в дрему, иногда приоткрывая глаза на шорохи, производимые постоялицей, и ее легкие шаги. Анна, завернутая в банное полотенце, пару раз пробежала из ванной в комнату и обратно, достала из шифоньера чистое белье и застелила диван. Несколько раз девушка щелкнула барахлившим выключателем и погасила свет. Чуточку повозившись на старом скрипучем диване, и она скоро затихла.

«Выключатель надо бы с утра отремонтировать, — проваливаясь в сон, подумал Гордеев. — Это если до утра доживу…»

Пессимизм Станислава не оправдался. До утра он дожил, точнее — доспал без происшествий, однако с ремонтом выключателя пришлось повременить.

Стас открыл глаза около семи утра. Он, может, и дольше бы поспал, но его разбудил Газировка. Олежка, проснувшись, немедленно полез в холодильник, тем более что тот был от него на расстоянии вытянутой руки, и загремел бутылками.