— Ладно. Заедем, только ненадолго. — Он взглянул на часы. — Уже начало шестого, а ехать довольно далеко. — И он свернул к Кингз-Миллу.

Когда они вошли в холл, Дебра направилась в кабинет, но Энтони ее остановил:

— Ты куда? Ведь ты хотела переодеться.

— Там моя сумка, — промямлила Дебра, кивнув в сторону кабинета. — Хочу захватить с собой.

— Сумку возьму я, а ты иди переодевайся, — предложил он. — Встречаемся в гостиной через пятнадцать минут. Идет?

— Идет, — согласилась Дебра и пошла к себе, полная дурных предчувствий.

Что же ей надеть? На самом деле переодеваться совсем не хотелось, но теперь ничего не поделаешь… Она взяла с собой всего одно платье — маленькое черное джерси, на все случаи жизни. Длиной до колена, с вырезом лодочкой и рукавами три четверти. К счастью, нашлись колготки без затяжек и черные лодочки.

Дебра причесалась, подвела глаза, подкрасила губы и, окинув свое отражение придирчивым оком, осталась весьма довольна своим видом. Правда, бледновата чуть-чуть и синева под глазами, ну да ничего — нужно расслабиться и вести себя естественно, тогда и настроение улучшится и самочувствие будет под стать внешнему виду.

Из верхней одежды у нее была с собой только дубленка, и, накинув ее на плечи, она завязала на шее яркий шифоновый шарф. Пожалуй, Энтони прав — надо почаще надевать женскую одежду. Тем более что с ногами у нее все в порядке. Все-таки в платье чувствуешь себя совсем по-другому, даже походка меняется…

Энтони ждал ее в гостиной у камина. Он тоже переоделся: черные брюки, шелковая белая рубашка, темно-синий вельветовый пиджак… У нее перехватило дыхание — в этом наряде он был неотразим. Он обернулся, и в его глазах промелькнуло одобрение. От сознания, что она ему нравится, у Дебры защекотало в груди, но тут она увидела в его руках флакон с таблетками, который, вероятно, оставила на столе в кабинете. Дебра похолодела и схватилась за косяк, чтобы не упасть.

— Что это? — спросил он, подходя вплотную, и поднял флакон к ее лицу. — Пектотон, — прочел он название на этикетке. — Дебра, сделай милость, объясни, что все это значит?

Дебра перевела дыхание.

— Господи, ну какая вам разница? Ведь вы же не врач… — Она попыталась потянуть время. — Неужели непонятно? Это лекарство.

— Дебра, не темни! Что это за лекарство?

— Ну раз вам так интересно… это лекарство от астмы.

— От астмы? — переспросил Энтони и опустил глаза на этикетку. — Так у тебя астма? — с сомнением повторил он, и Дебра похолодела от ужаса: а вдруг он знает, что это за лекарство. — Ну что же ты молчишь?

— Да, у меня астма, — подтвердила она и отвела взгляд.

— Слава Богу! — вздохнул Энтони с явным облегчением, и Дебре стало стыдно за вранье. — А я-то думал… — Он покачал головой. — Знаешь, Дебра, я решил, что ты наркоманка! — Он шагнул к ней и вложил флакон в ее влажную ладонь. — Вот, значит, в чем дело. Господи, а я было решил, что ты отключилась от передозировки.

Дебра слабо улыбнулась.

— Решил, это колеса? Нет, я не наркоманка. — Хорошо, хотя бы это правда. — А где моя сумка?

— Там, на кресле… — Энтони кивнул в сторону камина и, когда Дебра потянулась за сумкой, схватил ее за руку. — Знаешь, мне все равно, — хрипловатым шепотом произнес он, глядя на ее губы. — То есть я хочу сказать, меня не пугает твоя болезнь, и вообще ничего.