— Ты его бросила! — хмуро возразил Энтони. — И писал он тебе на Рождество. Не хочешь ли ты сказать, что работаешь без выходных и праздников? Что-то не верится!

Под его тяжелым взглядом Линда съежилась.

— Энтони, поймите меня правильно. По натуре я очень впечатлительная… И меня угнетает больничная обстановка. Не переношу запаха лекарств! Генри знал за мной эту слабость. Он был человек великодушный… Уверена, он все правильно понял.

— Правильно понял? — с ехидцей переспросил Энтони. — Ты права, Линда, Генри все понял! И так правильно, что наложил на себя руки!

— Неправда! — Линда содрогнулась от ужаса.

— Правда! — подтвердил Энтони и улыбнулся, чуть ли не с удовольствием глядя на ее реакцию. — Его нашли в ванной с твоей фотографией в руках.

Линда побледнела.

— Хочешь узнать подробности? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Он влез в ванну, налил воду и перерезал себе вены осколком зеркала. Все, все кругом было в крови!

— Нет! — простонала Линда и поднесла ко рту дрожащую руку, словно боялась, что от этих кровавых подробностей ее вырвет прямо за столом.

Дебре даже стало ее жалко. Такая картина потрясла бы любого, не только Линду, а она на самом деле натура впечатлительная. Странно, почему Энтони ничего этого не говорил ей? — вдруг подумала Дебра. Наверное, собирался, но почему-то передумал…

— А хочешь знать, почему Генри покончил с собой? — не унимался Энтони. — Хочешь?

Та молча затрясла головой, но он был беспощаден.

— Он не хотел больше жить, зная, что ты его не любишь! — тяжело дыша от ярости, завершил Энтони обвинительный приговор.

Он отодвинул стул, встал и затянулся сигарой, словно давая себе передышку, и устремил холодный взгляд поверх головы Линды.

Она смотрела на него как кролик на удава. Повисла тягостная пауза, и Дебра запаниковала.

— Линда, ты, верно, догадалась, что я передумал вершить суд, — наконец прервал молчание Энтони.

Дебра с облегчением перевела дыхание, а Линда еле слышно шепнула:

— Передумали?

— Представь себе, передумал. Многое изменилось… — Он покосился на Дебру, и она опустила глаза. — Я больше не ищу мести. Так что можешь ехать. Я тебя не задерживаю.

Линда кашлянула, прочищая горло. Она заметно нервничала и, вставая из-за стола, опрокинула стул. Тот с грохотом рухнул, и Линда наклонилась его поднять, а когда выпрямилась, лицо у нее пошло пятнами. Дебра поняла, что она злится. Линда терпеть не может оказываться в невыгодном положении и теперь лихорадочно соображает, каким образом повернуть ситуацию в свою пользу.

— Скажите, Энтони, — проговорила она, ставя стул на место, — вы только поэтому меня вызвали? Или есть какая-то другая причина? — Она многозначительно взглянула на Дебру. — Я подумала, может… раз уж все так вышло…

Дебра вскочила. В голове заметались мысли. Нужно срочно менять тему разговора! Но как?!

— Да, Линда, тебе очень повезло, что все так вышло! — задыхаясь от волнения, выпалила она. — Надеюсь, после того как ты использовала меня как подсадную утку, у тебя не хватит наглости меня опекать?

— Опекать?! С какой стати, дорогуша?! — Глаза Линды источали яд. — Да у меня и в мыслях этого не было! Судя по всему, моя помощь тебе больше не нужна.