И тут Мари вспомнила, что сразу же после завершения холодов и отъезда Ричарда в Ирландию они выезжали на прогулку и посещали небольшое поместье близ Хея. Тамошний бейлиф вспомнит ее и не станет возражать, если она проведет в доме несколько часов и воспользуется его спальней. И даже если он не вспомнит ее, то не осмелится отказать ей, если она приедет в сопровождении сэра Гериберта и его людей. К тому же Хей находился совсем рядом с Клиро – примерно в миле или что-то около этого. Они проезжали Клиро, когда возвращались назад в Клиффорд.

Но тут она от досады прикусила губу. Как же сэр Гериберт будет сопровождать ее со своими людьми, если он пребывает в красуолльском приорате? Если только она сама не отправится в Красуолл... А почему бы и нет? Ей нужно лишь сказать Жервез, что она больше не может находиться рядом с сэром Уолтером и хочет уехать в приорат. Жервез знала о том, что произошло между ней и Ричардом, когда она пыталась заявить, что беременна от Уолтера. Теперь, когда мир был почти достигнут, Жервез намеревалась поддерживать хорошие отношения со своим мужем, чтобы он взял ее с собой ко двору, когда поедет туда. Она не выдержит, если Мари накличет беду; она предпочтет обойтись без ее общества несколько дней.

Мари вскочила на ноги. Она еще могла успеть добраться до приората сегодня, и тогда сэр Гериберт завтра же пошлет за своими людьми. Уолтер сказал, что скорее всего Сибель приедет не раньше чем послезавтра. Гериберт пошлет несколько человек следить за ее прибытием. Один из них вернется и предупредит Гериберта и ее, а другой доставит письмо Мари. Мари хихикнула. Если Уолтера вдруг не окажется в Клиро, письмо скорее всего вручат Сибель. Если же она прочтет его... если она прочтет его, появится множество дополнительных возможностей навлечь на них неприятности.

Поскольку от Жервез не ускользнуло странное поведение Мари за обедом, она не стала отказывать сестре в ее просьбе. Если ей и пришла в голову мысль, что Мари скорее стремилась оказаться в обществе сэра Паланса, чем уехать подальше от Уолтера, она не стала высказываться на этот счет. Жервез заметила, какое внимание оказывал сэр Паланс Мари, заметила и то, что Мари это очень нравилось, но она понимала свою сестру и совершенно не боялась, что увлечение Мари перерастет в нечто большее. То, что сэр Паланс с такой поспешностью вернулся в Красуолл, озадачило ее, но Мари бойко отвечала, что сэр Паланс не хотел впутываться в войну и уехал, чтобы избежать просьб Бассетта и Сиуорда участвовать в предполагаемом набеге. Этот аргумент показался Жервез вполне резонным, и, улыбнувшись своей обычной презрительной улыбкой, она пожелала сестре счастливого пути.

Естественно, что просьбу Жервез об отряде, который сопровождал бы Мари в Красуолл, передали Бассетту, а он, в свою очередь, не очень лестно отозвался о невестке Ричарда и ее желании посетить приорат именно в тот момент, когда он нуждался в каждой лошади для более важной цели. Уолтер услышал это, и чувство вины и облегчения перемешалось в нем. Он уже подумывал о том, чтобы уехать в Клиро, не желая проводить вечер в обществе Мари, но ему не очень хотелось ехать туда. Он как раз размышлял о том, как ему присоединиться к набегу. Он бы мог нести щит с чьим-нибудь другим гербом, не обязательно со своим. Кроме того, нужно было время, чтобы убедить Бассетта принять его идею. В связи с этим Уолтер хотя и чувствовал свою вину в том, что Мари уезжала из Клиффорда, но был немало благодарен ей за это.

Когда Мари прибыла в красуоллский приорат, сэр Гериберт пришел в недоумение и поначалу даже испытал тревогу. Он понимал, что Мари не настолько очарована им, чтобы приехать сюда лишь из желания быть рядом, и испугался, что произошло нечто неожиданное. Однако, как только она сообщила ему о своем плане, Гериберт почувствовал облегчение. Естественно, он не намеревался просто обвинить Уолтера в изнасиловании – ему бы никогда не поверили.