— Отдай рубашку! — попросила Джесси.

— Нет.

— Ну пожалуйста! Я стала такая… толстая!

О, Джейми ожидал гнева, отчуждения — чего угодно, только не мягкой мольбы. И с неуверенной улыбкой он прошептал:

— По мне, мадам, вы никогда еще не были так прекрасны! Джейми осторожно запустил пальцы в пушистые волосы и запрокинул ее лицо. Наконец он смог поцеловать ее так, как мечтал, и снова его чресла взорвались от неистового Желания. Однако Джейми взял себя в руки, потому что Решил быть ласковым и нежным. Сначала он опустился на колени и погладил живот, в котором росло его дитя. Джесси машинально положила руки ему на голову. Тонкие пальчики произвольно сжались, запутавшись в его волосах и причинили боль, однако Джейми не обращал на это внимания, прижавшись колючей щекой к ее чувствительной коже.

— Джейми… — прошептала Джесси, пытаясь поднять голову. Но в следующее мгновение ее руки ослабели, а и подогнулись.

Джейми встал, поднял ее на руки и понес к кровати. Он торопливо скинул с себя сапоги, чулки, замшевые лосины и кожаную куртку. Его трясло от желания немедленно овладеть ею, но даже в пылу страсти он вел себя ласково в осторожно — еще никогда Джейми не был столь чуток. И невзирая на необходимость постоянно следить за собой, он познал величайшее наслаждение, какого не испытывал раньше от близости с женщиной. Джесси смущенно потянулась за одеялом, но он не позволил ей укрыться. Он лежал рядом, опираясь на локоть и нежно гладя ее живот. Но вдруг он насторожился, и сердце блаженно замерло у Джейми в груди: под пальцами что-то встрепенулось. Он вопросительно посмотрел на Джесси. Та покраснела от смущения, и Камерон счастливо рассмеялся:

— Ребенок?.. Джесси кивнула.

Тогда Джейми встал рядом с женой на колени. Положил ей на живот обе ладони и блаженно улыбнулся, когда почувствовал новый толчок.

— А он сильный.

— Ей тоже не понравилось, как ты вел себя нынче утром.

— Увы, увы, значит, ты вовсе не скучала по мне? — лукаво спросил Джейми.

— Вы забыли, милорд, что меня утешал Роберт Максвелл, — съязвила Джесси, прикрыв глаза.

— Это не та рана, на которую можно без конца сыпать соль, моя милая. — Его лицо словно окаменело, а сильные руки напряженно замерли. — Думай, что говоришь.

Джесси открыто взглянула на Джейми и показалась ему потрясающе прекрасной, так что хотелось схватить ее и трясти, трясти что есть сил, чтобы добиться клятв и заверений в верности, в том, что он ведет себя как дурак, в том…. в том, что она его любит…

Но ничего подобного он не услышал. Джесси перевела дыхание и отвечала негромко, с легкой брезгливостью:

— Я ничем не заслужила ваших попреков, которыми вы осыпаете меня все утро, милорд, кроме того, что питаю исключительно дружеские чувства к мужу моей сестры — и к вашему близкому другу. По крайней мере таковым вы его некогда считали. И коли вам, милорд, угодно и впредь дразнить меня, не обижайтесь на ответные уколы.

Джейми упрямо набычился, но все же овладел собой и повторил вопрос;

— Так вы скучали без меня, мадам?

Она не сразу нашлась с ответом — приступ гнева смел деланную небрежность, и Джесси закричала, отпихивая его прочь:

— Да, да! Представьте себе, лорд Камерон, что я скучала без вас! Я следила за тем, как падает первый снег и наступают зимние холода, и изнемогала от желания согреться у огня, которым вы способны разогнать любой холод!

От столь неожиданного признания Джейми на миг опешил.