— Война принесла много горя, — сказала она.

— Война тут ни при чем. Дело совсем в другом. В человеческой злобе. Эзра Бин сжег дом, украл животных, запугал людей, которые присматривали за домом, засыпал поля солью. И в довершение всего лишил меня того, что мне и моим братьям должно было достаться по наследству.

— Ты имеешь в виду землю?

— Да. И кое-что еще. Перед войной моя семья закопала несколько сундуков с ценностями. Там были драгоценности, серебро, золото.

Услышав эти слова, Лиза почувствовала вдруг какое-то легкое беспокойство. Но она отогнала его прочь, не став анализировать причины его появления.

— Истории… — прошептала Лиза, начиная смутно догадываться. — Эти истории, которые ты рассказывал Оскару, они…

— Да, все это правда, — подтвердил Мик. — Сундуки с золотом, серебром и драгоценными камнями существуют на самом деле. Ты знаешь, — продолжал он, — у меня был план, как распорядиться своей долей наследства. Я собирался построить еще несколько загонов, купить новые пастбища. Но ирония судьбы заключается в том, что, пока мы все не потеряли, я не ценил все то, что мне досталось. Я имею в виду увеличение благосостояния нашей семьи. Но, поскольку я был старшим сыном, я всегда знал, что буду этим заниматься. — Мик немного помолчал. — Но теперь все это не имеет никакого значения. Если бы даже не все было уничтожено, то, скорее всего, я все равно оставил бы Уединенное на попечение Брэма. Он всегда любил это место. А сам я отправился бы куда-нибудь еще.

Пальцы Лизы нервно теребили кран передника, дрожа все сильнее и сильнее. Он ни словом не обмолвился о том, что хотел бы остаться в Огайо вместе с женщиной, которая приковала его цепью к сундуку, и с маленьким мальчиком Оскаром, который начинает просто обожать его.

Несколько секунд она сидела неподвижно, пытаясь успокоиться и убедить себя, что ничего страшного не происходит, что это не конец света. Потом вздохнула и достала фотографию из кармана.

— Возьми, — сказала она дрогнувшим голосом и вложила карточку Мику в руку. Затем резко развернулась и вбежала в дом.

Лиза не хотела видеть, как он уходит. Она знала, что не сможет вынести этого.

Мик смотрел на фотографию, лежащую на его ладони, как на посторонний предмет, которого прежде он никогда не видел. Честно говоря, он совсем забыл, что отдавал ее Лизе. Он совсем забыл о том, как много значила для него эта фотография. Ведь было время, когда Мик считал, что нет ничего страшнее, чем потерять ее, эту последнюю ниточку, которая связывает его с домом. Но прожив так долго здесь, в этом доме, Мик научился защищать свою жизнь от вторжения прошлого. Он понял, что нельзя жить прошлым. Почему он до сих пор не попытался разобраться в своих чувствах? Он всегда будет любить Лили. Всю свою жизнь он будет хранить светлую память о ней. Лили любила его, но теперь она мертва. А Мик жив, и он должен жить. Он взглянул на цепь, которая висела на перилах. Цепь была очень старая, почти все ее звенья проржавели. Один хороший удар молотком — и она рассыплется. Но Мик ни разу не попытался сделать это, он продолжал ходить с ней, пока Лиза не дала ему ключ. А теперь она отдала последний символ своей власти над ним.

Мик слегка улыбнулся. Неужели она не понимает, что его привязывают к ней более тонкие чувства и эту связь нельзя просто так уничтожить? А может быть, Лиза хочет, чтобы он ушел? Может быть, она таким способом дает ему понять, что ее не устраивает, что их отношения зашли так далеко?

Мик встал, подошел к перилам и дотронулся до ржавой цепи. Она была прохладная на ощупь. И вдруг Мика охватило ощущение какой-то странной легкости, невесомости. Это было, наверное, ощущение свободы.

Он долго стоял неподвижно, держа в руке цепь.