Я врушка. Я не буду счастливей ни завтра, ни послезавтра. Мне всегда казалось, что свадьба – это дело двоих, а не ещё семисот человек. Но Слэйн имеет положение в обществе, и мне придётся с этим смириться.

Мы принимаем душ и спускаемся вниз, чтобы всё же поужинать. Моё тело немного болит после секса, но это приятная боль. А вот внутри меня всё отторгает эту свадьбу. Не Слэйна, а весь этот пафос. Нужно просто пережить это.

– Ты виделся со своей семьёй после вчерашнего? – тихо спрашиваю Слэйна, вернувшегося к нарезке овощей.

– Нет. Я игнорировал их и был занят зеркалами, – мрачно отвечает он.

– Но они не успокоятся, да? Они могут проигнорировать нашу свадьбу?

– Вряд ли. Я лишил их половины содержания на два месяца. Они возмущены.

– То есть ты отомстил им, – заключаю я, – и они возненавидят нас ещё сильнее.

– Энрика, – Слэйн поднимает голову и смотрит мне в глаза, – они всегда будут меня ненавидеть. Я не прощаю их и не прощу. Они расстроили тебя и сделали всё, чтобы пошли слухи о разладе в семье. Они подставили меня, а у нас есть правила, которым все должны следовать. Они не подчинились мне, посчитав, что я спущу всё на тормозах из за тебя, но нет. Они получили то, что заслужили. Хотят жить, как раньше, пусть делают всё, чтобы я был доволен их поведением.

– А они не могут уйти? То есть просто бросить тебя или начать жизнь где то подальше отсюда?

– Могут. Хоть я и владею всем, но они могли уехать после смерти отца. Я предложил им это, но они отказались и ещё были возмущены тем, что я наглый ублюдок, который хочет забрать всё их имущество и бизнес себе, а их оставить с голой задницей. Они подписали соглашение между нами, что будут следовать моим правилам, как главы семьи, а в случае нарушения правил получат наказание. А наказывать мне их нравится. Я не остановлюсь. Даже не проси меня об этом, – угрожающе произносит Слэйн.

– Я и не собиралась, но ты не думал, что так ты продолжаешь страдать из за прошлого? Ты не думал, что именно они удерживают тебя в кандалах, Слэйн? Точнее, ты сам это делаешь и боишься отпустить их, отпустить себя и начать жить заново.

Он шумно вздыхает и раздражённо передёргивает плечами.

– Тебе не понять, Энрика. Тебе не понять меня, – тихо отвечает он.

– Я понимаю, что обида и боль до сих пор терзают тебя, и это убивает, Слэйн. Меня убивало. Я винила в смерти своей семьи всех вокруг. Мечтала о возмездии, и это отравляло меня. Я не жила нормально, а только искала варианты мщения своему отчиму и наслаждалась тем, что запись его насилия надо мной увидели. Я хотела её показать всем, чтобы каждый бросил в него камень. Но ему было не так больно, как мне. Конечно, тот факт, что его посадили за решётку, мне нравился, но мне было мало этого. А сейчас он мёртв, и я осознаю, что месть сделала меня ничтожной и опустила на один уровень рядом с ним, с этим жестоким насильником. Я не хочу быть там. Хочу идти дальше, и я простила. Я простила всех, чтобы у меня была возможность любить тебя, Слэйн.

– Мне ведь не нужно любить тебя в ответ, Энрика, так что я останусь при своём мнении. Тебя насиловали не восемнадцать лет. Так что тебе не понять меня. Закроем эту тему, – отрезает он.

– С чего ты решил, что тебе не нужно любить меня в ответ? – медленно шепчу я.

– А зачем? Я не умею любить, Энрика. Я доволен тем, что сейчас происходит между нами, – пожимает он плечами, отворачиваясь к плите и бросая овощи на сковородку.

– Ты не думал, что ты уже любишь меня? – спрашиваю и замираю, ожидая его ответа.

Мышцы на спине и плечах Слэйна напрягаются.