– То есть ты колешься больше десяти лет?

– Да. Это даёт мне преимущество перед людьми. Внутри я остаюсь животным, но оно реагирует только на открытую агрессию.

Оглядываю Слэйна и вижу, что он, действительно, слишком спокоен. Я словно с роботом разговариваю.

– Скажи, а ты принимал эти лекарства, когда мы были вместе? – интересуюсь я.

– Да. Каждый день.

– Выходит, что они перестали тебе помогать, и теперь нужна большая доза?

– Нет, я их не принимал.

– Почему? – удивляюсь я.

– Из за тебя, Энрика. Я заметил, что, когда ты находишься рядом со мной, мне не нужны лекарства. Я не завишу от них, как раньше. Это было ещё одной причиной моего выбора для того, чтобы провести с тобой время. Я помню время, когда жил без них, и мне было паршиво. Потом наступило время равнодушия, и мне понравилось. Затем появилась ты, и лекарство перестало работать. Моё животное прорывалось и требовало свободы. Оно тянулось к тебе.

– Но не ты, – заключаю я.

– Нет, не я. Человеческое обличье отвергает тебя до сих пор. Оно ненавидит тебя и презирает. Оно не нуждается в тебе.

Опускаю голову и испытываю боль. Никому не хочется узнавать такие подробности. Всё намного сложнее, чем мне казалось, и мне нужно больше информации. Зачем? Не знаю. Она просто нужна мне. Как так может быть? То есть Слэйн опять разделяет свою личность на злодея и животное. Хотя, в принципе, это одно и то же, ведь животное безумно. Я видела его. Оно страшно в гневе, и его невозможно контролировать.

– Почему ты решил рассказать мне это? – хмурясь, спрашиваю и вновь смотрю на него.

– Не знаю, – отвечает Слэйн, пожимая плечами, и возобновляет прогулку. – Наверное, для того, чтобы ты была готова к тому, что я собираюсь сделать.

– Убить меня? – уточняю я.

– Да.

Я не верю ему. Слэйн пусть и пугает меня, стараясь убедить в том, что он плохой, но что то не позволяет мне бежать от него и поверить его словам.

Касаюсь его руки. Он никак не реагирует на моё прикосновение, а только смотрит на меня мёртвым взглядом, и это причиняет боль.

– Тебе не больно? – шёпотом спрашиваю.

– Ничего не чувствую, – равнодушно отзывается он. Вот оно что. Вот, его накачали чем то и заставили приехать сюда, чтобы убедить меня в том, что он плохой. Но это не так. Им управляют, а он сдался. Слэйн позволил делать с собой всё что угодно, только бы я не пострадала. Видимо, моё неудавшееся погребение отразилось на нём больше, чем на мне. Он пойман в ловушку. Его вновь шантажируют, и он просто позволяет им руководить собой.

Прижимаю его ладонь к своей щеке и целую её. Я даже тепла не чувствую от его тела. Слэйн, как изваяние, стоит напротив меня и ждёт следующего приказа. Мне больно и страшно видеть его таким.

– Я знаю, что ты сильный. Да, сейчас ты не можешь противиться условиям, которые тебе выставили. Ты внутри умираешь, потому что тебя снова лишают свободы. Но запомни, Слэйн, ты всегда свободен. Люди не имеют права заключать тебя в кандалы и относиться к тебе, как к животному. Ты живой. Ты человек. И я надеюсь, что ты услышишь меня. Не важно, как это будет больно, но позови меня, чтобы отвоевать свою свободу. Сейчас мне невыносимо смотреть на тебя, потому что это не ты. Мой Слэйн, которого я безумно люблю, другой. В нём бушуют эмоции и чувства. Он не всегда поступает правильно, но это и делает его незабываемым. Он дерётся, как безумный. Он закрывает собой. В его руках я нашла покой. И мне очень жаль, что его руки перестали меня греть. – Отпускаю его руку и понимаю, что Слэйн не слышит меня.