– Энрика, – повторяю я, пробуя имя на вкус. Сладко. Очень сладко.

– Её мама и брат погибли в автокатастрофе через пять лет после переезда в Америку. Она осталась жить с отчимом, потом переехала к дедушке. Сейчас живёт с ним. Энрика может что то знать о секретах Доналла. Её отчим позвонил сегодня Доналлу и выложил много информации про неё. Он сказал, что она намеревается отомстить вам за смерть своей семьи.

– Но?

– Но я полицейский. Я слежу за ней, и ей точно нет дела до нашей семьи. Хотя она была умна и, действительно, может многое рассказать о вас, если захочет.

– То есть какая то сучка угрожает нам?

– Она не угрожает. Её отчим угрожает.

– Ясно. Выходит, что Доналл оставил какое то дерьмо в живых, и оно собирается вернуться.

В моей голове выстраивается чёткий план. Я его так ясно вижу, словно читаю сценарий.

– Слэйн, девочка достаточно пережила. У неё была паршивая жизнь, – произносит Киф, хватая меня за руку.

– А я что? Я не против.

– Слэйн. Ты обожаешь всё это дерьмо. Ты жестокий ублюдок, и я знаю, как ты защищаешь семью от слухов, но оставь её в покое.

– Хм, дай подумать, – хмурюсь несколько минут, а потом улыбаюсь. – Нет. Не волнуйся, кузен, ты тоже не останешься в стороне. Обещаю тебе, что наша милая и невинная Энрика познакомится со всеми нами. Она будет в восторге.

Я выхожу из спальни и иду в кабинет Доналла. Он уже один. На его лице написано, как он напуган.

– Слэйн? У тебя что, нет других дел, кроме как маячить передо мной? – шипит он.

– Это дело всей моей жизни. Хочу с почестями сопроводить тебя в могилу, – хмыкаю я. – Проблемы?

– Это тебя не касается.

Правда? Посмотрим, как он запоёт, когда я снова прикрою его зад.

– Знаешь, почему я лучше тебя? – спрашивая, подхожу к бару и наливаю в бокал виски. Протягиваю бокал Доналлу. Он, прищурившись, следит за мной.

– Потому что ты отказался от нас и свалил к моему ублюдку отцу?

– Дед, по крайней мере, был с яйцами и никогда не оставлял дерьмо. А вот ты никогда не мог быть достойным представителем нашего рода. Ты не понимаешь, что убийства – это не то, чем нужно гордиться. Ты не умеешь быть злодеем.

– Неси всю эту ерунду своим шлюхам и Кавану. Они обожают тебя слушать. И я советую тебе лечь в клинику. Ты псих, – цокает Доналл, делая глоток.

– Насрать, каким ты меня видишь. Но сам факт, что именно мне удаётся держать всё в тайне, не делает тебя умнее. Это делает тебя ещё более никчёмным. Что ты решил сделать с Энрикой?

В глазах отца появляется удивление, а потом страх.

– Не спрашивай, откуда я знаю. Я знаю. Ты убил её отца и бла бла бла. Я сотню раз говорил тебе, что убийства это не выход. Убийства всегда оставляют после себя улики или свидетелей, что тянет за собой череду из крови, дерьма и обвинений. Это всё подставляет под удар нашу семью. Тебе следовало больше слушать деда, как это делал я. Поэтому я займусь Энрикой.

– Нет! – слишком эмоционально реагирует Доналл. Меня это удивляет. Обычно ему плевать, если я берусь за дело.

– У тебя нет выбора. Что ты придумал? Убить её? Взять и выстрелить? Нет. Это ведь так скучно. Поверь мне, нужно учить людей. И я преподам ей урок о том, что не следует ворошить прошлое, а особенно – трогать нас. Кто устоит перед злодеем в моём лице, если он превратится в принца?

– Ты больной, Слэйн.