– Один из братьев моего деда был самым крупным бутлегером в Гроверс-Холлоу. Говорят, что любители виски съезжались к нему со всей округи, но однажды полицейские погнались за ним по горной дороге, он не справился с управлением и свалился в пропасть. Самое странное, что мои родители разбились на той же самой дороге, в миле от этого места.

И как на это реагировать? Посочувствовать? Восхититься? Рейф решил сменить тему.

– А как насчет рыбалки?

Молли покачала головой.

– В Гроверс-Холлоу и порыбачить-то негде. Может, если бы у меня были братья вместо сестер, я бы попробовала.

– Если бы у тебя были братья вместо сестер, мы бы здесь сейчас не разговаривали.

Она впервые рассмеялась с тех пор, как обнаружила среди почты загадочный конверт.

– А остальные родственники?

– Я тебе уже все рассказала, даже про дедушку Оливера, который был бутлегером.

– Осталось рассказать о том, как ты сменила фамилию на Дьюхарст.

Молли подобрала крошку хлеба большим пальцем и сунула ее в рот.

– Ну что ты, я и так болтаю без умолку. Теперь твоя очередь. Тем более твоя жизнь гораздо интереснее моей.

– С чего ты взяла?

– Во-первых, у тебя потрясающий загар. А еще ты водишь самолет. И отлично готовишь. Большинство мужчин даже консервную банку не могут открыть, чтобы не порезаться, а потом требуют, чтобы с ними нянчились целую неделю.

Ну вот. Еще одна загадка. Их становится все больше и больше. Для женщины, которая от волнения становится слишком болтливой, Молли почти ничего не рассказала о себе. И чем больше она скрытничала, тем сильнее притягивала к себе Рейфа.

Наверное, притяжение – слишком сильно сказано. Лучше назвать это заинтересованностью.

Ну, да. Очень интересное притяжение.

Среди ночи Рейф услышал какой-то резкий звук, глухой удар и сдавленный возглас. Он лежал без сна, размышляя над тем, какого дьявола торчит здесь.

– Не ушиблась? – тихо спросил он.

– Все в порядке. Спи дальше, – проворчала Молли.

Дождь прекратился, но ветер завывал еще сильнее, чем прежде, раскачивая ветви деревьев и стуча ими о стены. Рейф слез с раскладушки и схватил джинсы. Ступая босыми ногами по засыпанному песком полу, он направился в ванную. Дверь была раскрыта нараспашку. Молли, стоя на четвереньках, заглядывала под ванну.

Рейф затаил дыхание, его руки так и потянулись к ее филейной части.

– Что-то потеряла?

– Я уронила бутылочку с маслом чайного дерева.

– Скажи, как она выглядит, и я помогу найти.

– Она выглядит как бутылочка с маслом чайного дерева, – отрезала Молли, напомнив ему о том, что некоторые женщины посреди ночи бывают не в духе.

– Это? – Рейф вытащил из-за корзины для белья маленький коричневый флакон. Кроме него на полу валялась упаковка с лейкопластырем. – И чем это мы занимаемся? Первую помощь оказываем?

Она повернулась и окинула его гневным взглядом.

Молли, стоящая на ногах при дневном свете, – это одно. А Молли, сидящая глухой ночью на полу в одном носке, это нечто совершенно другое.

– Помочь?

Сначала она отказывалась, а потом согласилась.

– У меня слишком короткие руки! Ну не получается у меня так повернуться, чтобы дотянуться до пятки двумя руками, и я уже три пластыря извела, пока пыталась прилепить их одной рукой. – Она выглядела смущенной, рассерженной и такой милой, что Рейфу захотелось исцелить ее ногу поцелуем, а затем поискать и другие возможные повреждения.