Узнав, что мельница находится на границе с землями Торреса, Сойер решил, что это скорее всего дело рук Максимо, а не Кейна Хатфилда, и преисполнился решимости бороться до конца. Он проскакал вверх по склону, обернулся к Джастину, и тут его внимание привлекло темное пятно на горизонте.

– Джастин, за мной! Прихвати еще людей! Ранчо горит! Он хлестнул коня, слишком поздно сообразив, что в спешке оставил без защиты Каролину и Лори.

Это была самая долгая скачка в его жизни. Всю дорогу он крыл последними словами и себя, и Максимо, а по мере приближения к дому его все сильнее охватывал страх. Дым поднимался черным столбом вверх и расплывался в голубом утреннем небе. Сойер выругался сквозь зубы, проклиная свою беспечность и леденея от ужаса за Каролину.

У каньона Максимо остановился и начал отдавать распоряжения.

– Джон, бери троих, прикрой выход из каньона с той стороны. Он въедет в него с юга. Мы возьмем эту сторону.

– А как быть с Джастином? Наверно, он вместе с Дэем.

– Убери обоих, – с ненавистью процедил Максимо. Оставшиеся залегли на краю обрыва, укрывшись за густо разросшимся кустарником. Если парни дождутся, пока люди Сойера въедут в каньон и только после этого откроют огонь, тогда удастся положить всех до единого.

Когда в поле зрения появились двое всадников, тут же затрещали выстрелы и оба свалились на землю. Остальные повернули лошадей, чтобы укрыться за деревьями.

Максимо выругался. Джон Ровер так и не научился терпению. Значит, Сойера они упустили, среди убитых его нет, и он вряд ли горит желанием вступить в бой. Он хочет вернуться и узнать, что с женой. Как бы он поступил на его месте, соображал Максимо, отползая к своему коню. Он вскочил в седло, чтобы перехватить Сойера, когда услышал приближающийся конский топот, привстал в стременах, прицелился и выстрелил. Сойер натянул поводья и осадил лошадь, которая присела на задние ноги, потом упала, но он уже прыгнул из седла, перекатившись за ближайший валун.

Максимо двинулся вперед, он заметил справа шляпу Сойера и знал: Джастии в нескольких ярдах слева от него. Подав знак Висенте стрелять, Максимо стал незаметно обходить противников, чтобы зайти к ним с тыла.

– Бросай винтовку и руки вверх! – приказал он, внезапно появляясь у Сойера за спиной, но вдруг услышал приближающийся топот. – Висенте, глянь, кто там, наш человек или Сойера?

Из кустов выскочил Джастин и бросился к другу, прикрыв его своим телом.

– Сначала убей меня! – яростно выкрикнул он.

– Эй! Хозяин… – Один из людей Максимо в растерянности опустил винтовку..

У Торреса потемнело в глазах от ярости.

– Вы оба разорили мои земли, поубивали скот! – рявкнул он.

– Что ты несешь? – возмутился Сойер.

– Вы заслуживаете пули в лоб или пенькового галстука на шею.

– Во мне течет кровь Торресов, – вызывающе ответил Джастнн.

– Ты не мой сын.

– Хотя Джон Брендом не мой отец по крови, но он воспитал меня как родного сына. Он умел любить. А ты, Максимо, на это неспособен, ты человек, у которого нет сердца.

Снова послышался лошадиный топот, и к ним на полном скаку подлетела Фабиана. Она спрыгнула на землю, встав перед мужем с винтовкой в руках.

– Так я и думала, – сказала она и повернулась к сыну. – Уезжай отсюда.

– Нет, он убьет Сойера.

– Ты этого не сделаешь, – прошипела она Максимо.

– Убирайся отсюда, Фабиана!

Он прицелился в Джастина, косясь на жену, поскольку не забывал о ее необузданном нраве.