Он действительно подготовил комнату. Ни единого окна, ни одной щели, через которую мог бы проникнуть свет. Лишь одна тоненькая, освященная в церкви свеча горела бледным пламенем на каминной доске перед зеркалом. Немного в стороне сидела очень черная, очень большая, очень толстая, очень морщинистая и очень-очень старая женщина. Рядом с ней на столе были разложены орудия ее ремесла. Я сразу узнал ее. Женщина из племени Можо. Мама Долл. Самый большой авторитет в области болезней разнообразных нежитей.

Наверное, мне следовало принести кое-кому извинения.

Первыми вошла пара молодых людей с деревянными козлами, на которые водрузили гроб. Мама Долл подняла свою тушу. И, поверьте, это была трудная работа. Вначале шевельнулась одна часть ее тела, затем другая, за ней двинулась третья. Она была похожа на отплывающий корабль, сооруженный из тысячи соединенных шарнирами частей. Прежде чем кто-нибудь успел прикоснуться к крышке, она шлепнула ладонью по тому месту гроба, под которым должно было находиться сердце Кейен. Затем мама Долл, закатив глаза, что-то бормотала про себя целую минуту. После чего отступила на шаг и кивнула.

Пока молодежь выдирала гвозди, мама Долл подошла к столу и взяла с него амулеты. Когда сняли крышку, Кейен не шевельнулась. Она спала.

Мне пришлось потрясти ее за плечо, чтобы разбудить.

– Вон! – приказал Уиллард Тейт. – Все вон отсюда!

Родственники и подмастерья заторопились прочь.

Повернувшись ко мне, он повторил:

– Вон!

– Попробуйте сдвинуть меня с места, папочка.

– Я могу позвать молодых людей.

– А я могу сломать вам обе ноги еще до того, как они сюда явятся.

– Хватит! – приказала Кейен едва различимым шепотом. – Подожди за дверями. – На ее губах появилось подобие улыбки, легкой, как поцелуй мотылька. – Я сама смогу переломать ему ноги, если будет нужно. Спасибо, что продолжаешь заботиться обо мне.

Девятнадцатилетний морской пехотинец снова пробудился к жизни.

В подобной ситуации выбор не велик: остаться стоять дурак дураком или уйти.

Я предпочел уйти.

Кейен некоторое время останется там, где находится сейчас. Часть наследства пойдет на покупку дома, а часть будет помещена таким образом, чтобы не испытывать ни в чем нужды, после того как мама Долл объявит ее исцеленной. Из оставшейся части состояния она пожелала передать десять тысяч Васко, а остаток поделить между другими наследниками.

Таким образом, Розе тоже кое-что досталось.

– Теперь она – член нашей семьи по праву любви моего сына к ней. Вам не следует о ней беспокоиться. Мы, Тейты, позаботимся о Кейен.

– Надеюсь, все будет в порядке, мистер Тейт, – сказал я, отступая в сторону и освобождая ему путь.

Старик заковылял к своей постели.

Я долго смотрел на нее, борясь в душе с юным морским пехотинцем. Я притронулся к ее волосам – уже появился намек на возвращение их естественного цвета. Когда у меня уже не оставалось сил, я поднялся, наклонился и в последний раз прикоснулся губами к ее губам.

И направился к дверям.

Позади меня раздался вздох.

Когда я обернулся, она произнесла:

– Прощай, Гаррет, – и улыбнулась нормальной улыбкой.

Я не замедлил шагов.

Вернувшись домой, я влил в себя целый баррель пива.

Мне известно, где она живет, и я никогда не хожу той дорогой.

Она сама себя пригласила и от этого приглашения не пожелала отказаться. Все рыжие вообще упрямые ведьмы.

Тинни осмотрела помещение и заявила:

– А ведь здесь ужасно грязно, Гаррет.