Перси Грэхем был ошеломлён. Вообще-то, ничего особенного в том, что молодая леди любила охоту, не было, но всё же ему показалось странным, что леди Хантингтон склонна была предпочесть мужскую забаву общению с гостями Корбина. В этом промелькнул, как ему показалось, едва уловимый оттенок какого-то пренебрежения обществом, однако, поразмыслив, граф успокоился. Он не знал герцогиню и судил о должном на основании светских понятий. Возможно, её любовь к охоте — следствие одиночества в огромных замках мужа. В самом деле, она была замужем за стариком, едва ли уделявшем ей много внимания. Чем же заниматься молодой женщине? Книги и музыка могли ей наскучить…

Между тем милорд Монтгомери с неподдельным интересом, вскинув вверх седые брови, осведомился, садясь за стол:

— Леди Хильда любит охотиться, Генри? Никогда бы не подумал.

— Она гостила здесь зимой, мы несколько раз выезжали пострелять фазанов и куропаток. Она крепко держится в седле и великолепно стреляет, — спокойно ответил Корбин, — и, помнится, настреляла на пять или семь куропаток больше меня. Хантингтон тоже прекрасно стрелял, — вспомнил граф и вздохнул, — у него была очень твёрдая рука.

— Мне казалось, это неженское дело, — проронил Монтгомери, впрочем, безо всякого осуждения, — все-таки кровь…

— Я не замечал в леди Хильде никакой боязни крови, — пожал плечами Генри Корбин. — У неё очень спокойный нрав и прекрасная выдержка. В седле она похожа на амазонку. Не правда ли, Джеймс?

Гелприн утвердительно кивнул.

— Такая женщина везде будет хороша, — согласился милорд Фредерик.

Тема была оставлена, точнее, она породила другую: Корбин похвастался своими новыми приобретениями: чёрной тростниковой тростью с набалдашником из серебра и стальной огнестрельной тростью с замаскированными капсюльными замками из стали с чёрным воронением. Стреляла трость маломощными револьверными патронами. При массивности самой трости и длинном стволе стрелок почти не ощущал отдачи, а выстрел оказывался сравнительно негромким.

Монтгомери, любивший оружие, заинтересовался, и Корбин приказал лакею принести трость. Ствол был укрыт внутри деревянной палки, с дульной части закрыт извлекаемым стальным наконечником. В съёмной рукоятке имелись рычаг-взвод и складной спусковой крючок. Рычаг укладывался с внутренней стороны рукоятки.

— Понятно, что прицела тут нет, — посетовал Корбин. — За «маскировку» приходится расплачиваться удобством и меткостью стрельбы. Но у меня есть и укрытые в рукоятях револьверы, где сама трость служит замаскированной кобурой. Действовать на малой дальности револьвером куда удобнее, чем вскидывать массивную и длинную трость.

— Интересная вещица, — восхитился старый герцог, — хотя и тяжеловата. Сколько у тебя тростей в коллекции? Около сотни?

— Да, сто восемнадцать.

Однако больше никого этот разговор не заинтересовал, никто из джентльменов не задал ни одного вопроса и даже не пожелал поглядеть поближе на новое приобретение хозяина.

После завтрака леди и джентльмены были предоставлены самим себе и до обеда все просто промаялись. Перси Грэхем досадовал и злился на задержку, при этом он не мог не заметить, что столь же раздражены были и все остальные мужчины, кроме Монтгомери и хозяина поместья: Корбин и милорд Фредерик ушли в бильярдную, и оттуда то и дело раздавались смех и стук шаров, загоняемых в лузы. Все остальные не были так благодушны. Мисс Сьюзен Сэмпл удалилась к себе, Чарльз Говард ушёл в курительную, Эдвард Марвилл, старательно избегая Кейт Монмаут, поторопился зайти туда же, хоть никогда не курил, а мисс Монмаут, заметив поведение своего наречённого, тоже побледнела и выскочила вон из гостиной.