Граф бесился, будучи твёрдо уверен, что это дело рук деревенских мальчишек. Ливси молчал, но про себя полагал, что хозяин неправ: ключей он никому не давал, замок был не сломан, да и жители деревни никогда на фамильном кладбище Блэкморов не появлялись, считая это место гиблым, своих же покойников хоронили на новом погосте возле церкви — в миле от замка.

На сей раз, увы, снова повторилась старая история: подметя после обеда, едва перестал моросить дождь, дорожку погоста, пролегавшую между замшелых, потемневших от времени кенотафов, старинных плит и урн, Ливси открыл дверь склепа и обнаружил всё те же два гроба — вне постаментов. При этом на полу, который он в прошлый раз аккуратно посыпал песком, не было никаких следов.

Садовник доложил об этом господину перед ужином, когда тот играл в вист с Монтгомери, Грэхемом и Хилтоном, а Марвилл и Говард наблюдали за игрой. Мистер же Гелприн, заметив, что с ним никто не желает играть, уединился у камина с томиком Шекспира.

Доклад Ливси не на шутку разозлил лорда Генри, но весьма заинтересовал его гостей, откровенно маявшихся от безделья.

— Как интересно, Корбин! — Арчибальд Хилтон пришёл даже в возбуждение. — А чьи это гробы?

— Пятого графа Блэкмора, Джошуа Корбина, моего прапрадеда, его племянницы, достопочтенной Вайолет Кавендиш, и его сестры Кэролайн, матери Вайолет, — морщась, точно от зубной боли, сообщил граф, — невозможно понять, чьи это нелепые шутки. Деревенские мальчишки, не иначе, балуются.

— Это нечистая сила, ваше сиятельство, — уверенно пробурчал садовник, — гроб лорда Джошуа в прошлый раз грум, конюх и я еле подняли, чтоб снова на постамент поставить, а тут — опять в углу валяется. Мальчишкам его и с места не сдвинуть, гроб-то морёного дуба, чай, весит не меньше трёхсот пятидесяти фунтов.

— Да полно вам, Джордж, там и трёхсот не будет, а то и того меньше, — отмахнулся лорд Генри.

Монтгомери тоже был весьма изумлён.

— Вы хотите сказать, Генри, что гробы… двигаются?

— Ну, движения-то никто не видел, — досадливо уточнил граф Блэкмор, — просто ещё ни один из них, как откроешь склеп, не стоял, как положено. В прошлый раз гроб матери Вайолет развернулся и лежал на боковом постаменте перпендикулярно, другой — стоял вертикально, отчего из него вывалился скелет моей дальней родственницы в полуистлевшем наряде прошлого века, а ещё один гроб, как раз Джошуа, оказался перевёрнутым и треснувшим. Выглядело всё так, как будто его швырнули через весь склеп. Но он подлинно дубовый и довольно тяжёлый.

— А ещё у трёх гробов были сдвинуты крышки, из-под которых свешивались набок руки и ноги погребённых, — мрачно наябедничал садовник.

Все столпились около Ливси и графа. Рассказ показался невероятным всем, кроме даже не оторвавшегося от книги Гелприна и Чарльза Говарда.

— Господи, а ведь я читал о таком, — глаза Говарда округлились, снова придав ему сходство с попугаем. — В Стэнтоне, в Суффолке, было что-то подобное и ещё где-то в колониях, на Антильских островах, кажется. И тоже никто ничего не мог понять.

— Да и тут ничего не поймёшь, — кивнул Корбин, — ни наводнения, ни землетрясения, а гробы перемещаются по запертому склепу.

— А можем мы поглядеть? — спросил исполненный неподдельного любопытства Перси Грэхем.

Граф оторопел.

— Да полно вам, Грэхем, на что там смотреть? Гробы и гробы. К тому же только что прошёл дождь, там всё в грязи.

— Ну что вы, в самом-то деле, Блэкмор, что нам та грязь? — Арчибальд Хилтон выдвинулся вперёд, тоже явно заинтригованный, — ещё один день взаперти мы не выдержим.