Прибывший около семи утра констебль, узнав о новой смерти в Блэкмор Холле, распорядился собраться всем в гостиной, сам же исчез на узкой лестнице в башню.

В гостиной, куда поплёлся обессиленный старик вслед за Говардом и Марвиллом, уже сидели у камина Джеймс Гелприн, Генри Корбин и герцогиня Хантингтон, последние снова тихо о чём-то переговаривались. Казалось, леди Хильда уговаривала крёстного сделать что-то, но тот снова отрицательно качал головой.

Чарльз Говард не стал садиться, но бесцельно начал ходить от камина к книжным полкам и обратно, Марвилл остановился у окна и не сводил глаз с проступавшего рассвета за окном, Монтгомери опустился в кресло и уставился в пол. Джеймс Гелприн, вежливо спросив разрешения у герцогини, закурил трубку.

Полицейский появился четверть часа спустя. Он выглядел растерянным и несколько сбитым с толку. Том Брук был совсем не глуп, но подобного в его практике никогда не было. У него были известные подозрения относительно смерти джентльменов, ибо он не очень доверял словам конюха и садовника, что они всю ночь не смыкали глаз, однако второе, столь ужасное убийство, совершенное во время его пребывания в замке, просто сбило его с толку, а новое страшное убийство второй племянницы графа уже всерьёз напугало и обескуражило.

Чертовщина? Ну, в чертовщину Брук верил, почему нет? Но откуда она? Слова горничных и кухарки, лакеев и всей прочей челяди свидетельствовали, что в Блэкмор Холле давно творится что-то неладное. Теперь это подтвердилось. Но чертовщина, и это тоже надо признать, тоже случайно нигде не возникает. При этом хозяин всё отрицает. Почему? Что это за мерзейшая тварь, и откуда она взялась?

— Мистер Корбин, но почему все в замке знают, что тут происходит нечто странное, а вам об этом ничего не известно?

Граф Блэкмор побледнел, но упрямо и твёрдо повторил:

— Я многократно слышал от слуг, что им в замке что-то виделось, слышалось или казалось, но сам я никогда ничего не видел. Мне нечего сказать.

— Но горничная погибшей мисс Сэмпл утверждает, что её госпожа видела это чудовище с волчьей мордой и горящими глазами в своём окне. То же самое говорила и мисс Монмаут. Вы, я понимаю, могли не верить их словам раньше, но теперь, после гибели этих несчастных, разве непонятно, что мисс Сэмпл и мисс Монмаут не ошибались и им ничего не привиделось?

— Да, — лаконично согласился Корбин, — всё просто ужасно.

Неожиданно от окна раздался тихий голос герцогини Хантингтон.

— Милорд, ну почему вы не хотите рассказать правду?

Корбин круто обернулся. На его скулах заходили желваки.

— Какую правду? — он резко вскочил, — какую правду?

Леди Хильда подошла к крёстному.

— Я готова признать, что есть соображения чести, мешающие вам, но сейчас… после этого ужаса… все ваши гости в опасности. Иногда нужно уметь жертвовать семейными интересами.

Корбин опустил глаза и нахмурился.

— Я не понимаю, о чём вы говорите.

Герцогиня покачала головой.

— Понимаете. Прекрасно понимаете. О проклятии Блэкмор Холла в старых летописях только упомянуто, но я не верю, чтобы в вашей семье о нём не знали. И гроб Кэролайн Кавендиш неслучайно остаётся на месте, и в склепе эти кошмары произошли неслучайно, и бедняжка Сьюзен и несчастная мисс Монмаут погибли неслучайно. И вы знаете об этом, Генри. Вы всё знаете.

Корбин был бледен и молчал. Джеймс Гелприн, окутанный клубами ароматного дыма, исподлобья глядел на него. Монтгомери впился глазами в лицо графа.

— Это правда, Генри?

Граф Блэкмор пожал плечами, потом махнул рукой.

— Отец рассказывал мне это предание, но это… это всего-навсего легенда. Пустые сказки.

— И о чём оно?

Корбин вздохнул и нехотя заговорил.