— Итак, мы терпим поражение по всем фронтам. Уничтожаются всякая техника, похожая на военную, все склады боеприпасов, все вертолеты и самолеты. Мы беспомощны перед лицом врага. Противопоставить им нечего — кроме ядерных ударов по нашей же территории. А это не даст ничего, только заражение. Впрочем, пробные пуски баллистических ракет по территории Китая ничего не дали — ракеты были сбиты прежде, чем долетели до целей.

— Были запущены ядерные ракеты?! — не удержавшись, уточнил Коля.

— Были, — поморщился президент, — и с земли и с океана — все сбиты. Как утки. Запуски по нашей территории тоже не дали эффекта — сбили. Остаются только ядерные фугасы… но это уже последнее средство, средство возмездия. Возможность их применения тоже рассматривается. — Он слегка покривил душой — этот вопрос был уже рассмотрен. И ядерные фугасы заложили во всех крупных городах и важных ключевых точках. Чтобы запустить фугасы, достаточно было отправить сигналы с военных спутников, дублирующих друг друга. Но это являлось информацией не для общего сведения. — Теперь вы уяснили всю серьезность положения. И мне бы хотелось выяснить два вопроса, для чего я вас и пригласил сегодня в мой кабинет. Не буду ходить вокруг и около, нам бы хотелось знать — помогут ли стране ваша сестра и ваш зять. Судя по рассказам вашего министра, это личности неординарные и глубоко порядочные. Но, кроме того, обладающие мощью, сопоставимой с мощью пришельцев. Скажу честно — это наша последняя надежда. Иллюзорная, но… последняя. Если нам не будет оказана помощь с их стороны, наша гибель — только вопрос времени. Сколько-то мы еще будем сопротивляться. Но в конце концов — гибель или плен неминуемы. Больше вам скажу — сейчас мы с вами разговариваем тут только потому, что Китаю в качестве новой столицы понадобилась Москва, вместо Пекина, уничтоженного их же руководством.

— Сами уничтожили свою столицу? — Коля недоверчиво покачал головой. — А по всему миру раззвонили, что это Россия и Америка напали.

— Сами, сами… не сомневайтесь, — усмехнулся президент, — так вот, второй вопрос, следующий из первого: если ваши родственники могут нам помочь, вы можете с ними связаться? Если да — как быстро? Через несколько месяцев вместо меня вот на этом самом месте будет сидеть Председатель Чжан. Так что нам стоит поторопиться.

Все замолчали, глядя на Колю, а он почувствовал себя таким несчастным, таким ничтожным и убогим, что аж комок в горле встал — столько зависит от него, и он ничего, ничего не может сделать!

— Господин президент… я вынужден вас разочаровать, — сказал Коля, кашляя и теребя складку на форменных брюках, — у меня нет связи с моей сестрой и ее мужем. Мне почему-то не поверили мои коллеги, но это именно так. У меня есть номер телефона сестры, но телефон давно молчит. Я отправлял эсэмэс — как в пустоту. Их нет на планете, уверен. И я не знаю, что делать, поверьте мне. Я бы никогда не стал скрывать информацию о том, что могу с ними связаться, — и без увещеваний и рассказов о тяжелом положении страны. Я и так знаю об этом положении — пусть не в таких подробностях, но я умею анализировать то, что слышу по СМИ. Я бы руку отдал за то, чтобы с ними связаться, но ничего не могу сделать. Война подходит к моему родному городу, и я ничего, ничего не могу.